Глава 40

Кэт опаздывала. Вчера Доркас вывихнула лодыжку, попав ногой в сточную канаву, расположенную посередине Картер-лейн возле собора Святого Павла. Мало того – оставшиеся номера «Газетт», полученные ими в понедельник, оказались испорчены: бумага намокла и от нее исходило зловоние. К тому времени они успели разнести газеты почти по всем адресам. Кэт помогла Доркас доковылять до дома в переулке возле Фенчерч-стрит. После этого было поздно идти в Савой за свежими номерами, и завершить обход в одиночку Кэт не смогла.

На следующий день Доркас нужно было поберечь больную ногу, а Кэт отправилась доводить дело до конца. Но обход занял намного больше времени, чем она рассчитывала. Только к половине пятого ей удалось добраться до трактира «Зеленый дракон» – вернее, до того, что от него осталось после Пожара. Хозяин насколько мог старался вести дела на руинах своего заведения, соорудив над таверной временную крышу и поставив один длинный стол, за которым любой желающий мог отведать блюда дня – при наличии денег, разумеется.

Кэт вручила хозяину номер газеты, а тот в ответ обругал ее за опоздание. Ускользнув от похотливого конюха, девушка вышла на улицу. «Зеленый дракон» располагался на углу Темз-стрит и Ботольф-лейн. Следующим пунктом назначения была Ботольфская пристань у подножия Сент-Мэрис-хилла.

Кэт поглядела вперед, и у нее замерло сердце – по всей видимости, от испуга. Ей навстречу шел господин Милкот, помощник лорда Кларендона.

Принесла же его нелегкая! Кэт поспешила скрыться среди развалин конюшни у постоялого двора. Как бы ей ни хотелось задать Милкоту пару вопросов, нельзя допустить, чтобы он ее заметил.

Тот прошел мимо, даже не взглянув в ее сторону. Облегчение Кэт быстро сменилось недоумением: Милкот был на себя не похож. Одет в поношенные вещи темных тонов, шпага отсутствует… Даже его манера держаться претерпела изменения: Милкот шел, ссутулившись и опустив голову. Свою широкополую шляпу он надвинул на самые глаза, и, когда Милкот поравнялся с Кэт, она мельком успела увидеть его профиль. Лицо Милкота казалось бледнее обычного, – похоже, его что-то тревожило или даже печалило. Кэт задалась вопросом: что такому человеку делать в нищей, полуразрушенной части города?

На следующее утро Кэт ждало новое потрясение, еще одна неожиданная встреча, на этот раз в печатной мастерской господина Ньюкомба. Они с Доркас стояли в толпе других разносчиц и ждали, когда им заплатят за доставку предыдущего выпуска и раздадут следующий.

И вдруг в дверях появился Марвуд. Кэт тут же опустила голову и искоса поглядела на него. Марвуд втянул в себя воздух. В мастерской стоял насыщенный запах свежих чернил, еще не успевших высохнуть на бумаге. Должно быть, здесь Марвуд чувствует себя в своей стихии, ведь в подобной печатне прошло его детство.

При виде постороннего человека все тут же притихли и замерли. Повисла напряженная пауза. Комната была забита до отказа, в основном женщинами всех возрастов. Спасаясь от утреннего холода, разносчицы кутались в шали и плащи. Все они поглядывали на Марвуда, но быстро отводили взгляды. Женщины застыли как статуи, словно боясь сделать неловкое движение.

«Значит, это и есть власть – или, по крайней мере, что-то близкое к ней», – подумала Кэт. Эта сцена вызвала у нее неприятное чувство. Марвуд – секретарь господина Уильямсона, и печатник Ньюкомб во всем ему подчиняется. В его силах по щелчку пальцев лишить их всех заработка.

В тишине Марвуд обвел всех взглядом, будто наслаждаясь тем, что их судьба в его руках.

– Продолжайте, – велел он. Кэт уловила в его голосе резкие нотки. – Не тратьте время зря.

У двери за деревянной конторкой стояли поденщик и подмастерье господина Ньюкомба. Поденщик выдавал разносчицам плату за понедельник, некоторые женщины расписывались в ведомости, но большинство лишь ставили крестик или оставляли на бумаге чернильный отпечаток большого пальца в подтверждение, что получили деньги.

А перед подмастерьем лежал другой документ – список маршрутов по Лондону, количество экземпляров газеты и имена разносчиц. Позади него, у двери, ведущей непосредственно в мастерскую, стоял маленький, перемазанный чернилами мальчик, один из сыновей господина Ньюкомба, он бегал за новыми связками газет и выдавал их женщинам, а подмастерье ставил галочки в списке.

Доркас объяснила Кэт, что господин Марвуд и господин Уильямсон требуют, чтобы на всех этапах выпуска «Газетт» соблюдался строгий порядок, отраженный в отчетности. Экземпляр каждого листа газеты сохраняли, и раз в полгода их переплетали в одну книгу вместе с подробными отчетами о расходовании средств, выделенных от имени короля. Обо всем этом Доркас рассказывала Кэт с гордостью, будто документы напрямую связывали ее с королем, – можно подумать, его величество лично изучал каждый разворот, каждую строчку в отчете.

Марвуд встал за стойкой. Он сделал вид, что изучает списки и проверяет суммы денег, которые выплачивал поденщик.

– Продолжайте, – повторил Марвуд. – Я буду наблюдать за процедурой.

Прислонившись к стене, он стал следить за происходящим. Женщины по одной, по две подходили к стойке. И вот настала очередь Кэт и Доркас, маленькой женщины с кожей, напоминавшей скорлупу грецкого ореха. Кэт не поднимала глаз. Вот поденщик сунул руку в кожаный кошелек и отсчитал нужную сумму. Доркас поставила в ведомости крестик. Почерк у Кэт был весьма красивый и разборчивый, но в этот раз девушка нацарапала на бумаге пару корявых букв вместо подписи.

Затем обе женщины подошли к подмастерью, а от него направились к сыну печатника. Мальчишка уже протягивал им связки «Газетт», но тут Марвуд побарабанил костяшками пальцев по стойке. Сын печатника застыл.

– Я желаю осмотреть эту связку, – объявил Марвуд. – Мне кажется, она слишком тонкая. – Он заглянул в список. – В каждой стопке должно быть по пятьдесят экземпляров. Что ж, проверим.

Поденщик прокашлялся:

– Клянусь, все экземпляры на месте, сэр, от первого до последнего. Господин Ньюкомб не допускает оплошностей.

– Однако не мешает в этом убедиться, – парировал Марвуд. – Вы же не будете мне перечить?

– Нет, конечно, сэр. Прошу прощения.

Марвуд огляделся по сторонам, сделав вид, будто выбирает из разносчиц одну.

– Вы. – Он ткнул пальцем в Кэт. – Да, вы. Здесь слишком многолюдно. Выйдем в коридор, и у меня на глазах вы пересчитаете все экземпляры в связке.

Кэт почувствовала, что краснеет. Доркас рядом с ней напряглась и бросила на Марвуда взгляд, исполненный враждебности, но тут же опустила голову. Пожилая женщина, по всей видимости, решила, что Марвудом движет вовсе не внимание к мелочам, а похоть. Остальным, видимо, пришла в голову та же мысль.

Кэт вышла вслед за Марвудом в коридор. Он