Настроение Артана колебалось от страстного желания надраться в обществе короля до не менее пламенного сбежать из дворца куда подальше. Желательно в облике дракона пролететь над королевским заповедником, поохотиться, отдохнуть от человеческой суеты, пожив как зверь. Такое желание посещает каждого и под это дело выдавалась строго зарегламентированная увольнительная. Беда в том, что чем более высокий пост занимаешь, тем реже можешь воспользоваться таким правом.

И оставались более человечные методы расслабления. Например, компания лучшего друга и по совместительству короля.

Маршал чувствовал вину за то, что последний месяц почти не видел его в приватной обстановке, будучи полностью погружённый в работу и заботу о Селесте. Но, наконец-то, видится свет в конце тоннеля. Массовые увольнения и сокращения в секретариате ознаменовали начало масштабных кадровых перестановок плюс набор новых сотрудников. Сбор улик, обвинительных документов завершился благодаря стараниям Богарта и команды самого маршала, так что дела были переданы в королевский Суд, а обвиняемые сели в тюрьму для аристократов Лакраш.

Вспоминая, как всё началось, Арт никак не мог взять в толк, как же они умудрились проморгать подобное! А главное среди документов всплывали фамилии и рода весьма уважаемых семейств вплоть до Грацийского и Адегельского семейств. Также следы вели в казначейство и пока было не ясно, в курсе ли там, что многие запросы, поступавшие из Секретариата об отмене сбора налогов или переводе средств на различные негосударственные счета, незаконны, или же и там были сообщники Арнела Брунцкого? И как глубоко сидят противники реформы Вернона?

Словом, работы полно. А ещё оставались весенние учения, Виклош уже неоднократно отписывал о необходимости присутствия маршала, и дальше тянуть было нельзя. Но Арт просто не мог покинуть столицу! Селеста ещё не встала на ноги, а после неудачной попытки похищения, Артан не был готов оставить девушку.

Да и ректорские дела требовали его внимания. Начались первые экзамены у абитуриентов и перед ним встала во весь рост серьёзная дилемма в лице племянника брата Селесты. То, к чему пришлось его привлечь, было слишком опасным и Арт побаивался говорить об этом возлюбленной, зная, что та будет против. Парень невольно повторял путь маршала, и Артан решил, если он будет демонстрировать выдающиеся успехи, то место личного адъютанта ему обеспечено.

На фоне этих мыслей, рождалась другая — увеличить Гадельерский стипендиальный фонд и распространить его на все удалённые провинции. Также открыть филиал академии в Сатуральских долинах. Не всё же Адегельским занимать видные посты, пора и другим дать шанс на светлое будущее!

Все эти идеи изо дня в день блуждали в голове Артана, от чего он чувствовал себя белкой в колесе: нужно везде успеть. А ещё до него доходили некрасивые слухи из-за границы. Без объяснения причин дальние заокеанские страны высылали каргатские отряды, и буквально на днях вернулось ещё несколько кораблей. Главы команд не могли объяснить, в чём дело, утверждая, что здесь замешана политика. Это вызывало смутную тревогу, которой Арт хотел поделиться с Ником.

Поэтому, прихватив бутылку рома, привезённого в качестве дружеского подарка одним из его бывших сослуживцев, маршал под вечер направился к королю, которого застал в кабинете, окружённого толстыми папками с документами, в медитативном состоянии безучастно глядящего на очередной отчёт. В руках одна из самокруток Врана, к которой Ник вообще не притрагивался, отчего пепел падал на исписанные листы, а огонёк почти дошёл до пальцев короля.

Появление Арта немного встрепенуло его, и Никлос затушил в пепельнице сигарету.

— Артан, привет, давненько ты ко мне не заходил! Вижу, не с пустыми руками пришёл, это похвально, — заговорил с хрипотцой в голосе Ник, и Арт, повинуясь жесту короля, опустился в мягкое кожаное кресло возле окна. Достав бутылку, он показал этикетку Нику, на что тот одобрительно кивнул, вытаскивая из нижнего ящика пару пыльных стаканов.

Дегустация новинки прошла в молчании. Обоим это было необходимо. Они заговорили только когда раскурили трубки, а первая порция рома подошла к концу и Арт разлил по второй.

— Хреново всё, Арт, — нарушил тишину Ник, прикладываясь к напитку. Сейчас в сумерках его лицо подсвечивали заново разогретый камин и одна из магических ламп на столе, отчего оно имело фиолето-красный оттенок, а хмурая морщинка между бровей имела вид глубокого каньона со множеством расщелин.

Король побарабанил пальцами по деревянному подлокотнику кресла, а затем поднялся к столу, с которого забрал одну из чёрных папок, и протянул её Арту.

— Почитай. Эти письма пошли почти сразу после происшествия с Селестой. Её болезнь дорого обошлась нам. И видимо король Агондарий на пару с дочуркой время зря не терял.

Перед Артаном оказалась стопка официальных документов, в которых союзные страны заявляли, что временно разрывают дипломатические отношения до прояснения ситуации с подводниками. А по комментариям Ника стало ясно насколько стыдно и втихую всё это проворачивается — ни один посол не выступил лично, все документы доставлялись с обычной почтой. А дипломаты покидали посольства чуть ли не под покровом ночи, страшась вызова во дворец.

В ответ Арт разразился нецензурной речью. По его мнению, всё это чистой воды подлость и предательство. И не нужны Каргатам такие союзники, что бегут как крысы с тонущего корабля!

— Только мы не тонем. А на грани войны, — холодно ответил Ник. Он допил вторую порцию рома и внезапно скривился. Сахарная сладость напитка в миг опротивела, и он отставил стакан в сторону. — Так что вызывай в столицу Виклоша, проводи ревизию складов, проверяй судоверфи, корабелов, наведайся опять в Секретариат с инвентаризацией, словом — запускай машину подготовки.

— Ник, подожди. Ты сейчас серьёзно говоришь об этом? — тихо переспрашивает Артан, наклоняясь вперёд, вглядываясь в лихорадочный блеск глаз друга.

Король кажется полностью расслабленным, спокойным, даже безмятежным. Если не знать его. Если не видеть детали. Не замечать, как быстро чернотой наполняются и сдуваются сосуды под кожей лица. Не обращать внимания на лёгкую дымку нориуса, растекающуюся вокруг тела повелителя. Не видев этих деталей, и не скажешь, что Никлос на грани срыва. Что его от чистой ярости отделяет одно неверное слово.

— Да, морвиус его побери! — процедил король. — Знаешь, мой дед был мудрым правителем, и он всегда хотел мира с подводниками и эльфами. Он придумал как это сделать: его реформа должна была показать нас как поборников мира и закона, но беда в том, что это никому не нужно. Подводники голословно обвинили шелки в гибели своих грёбаных животных и весь мир это сожрал. Так почему мы должны прогибаться под них? Ведь русалы уже показали свою беспринципность, когда попытались украсть мою подопечную, между прочим, твою возлюбленную! Так скажи мне, почему нам не стоит показывать нашу силу?

Артан не нашёлся с ответом. От одного упоминания о Селесте, внутри него вскипала кровь и он забывал все доводы рассудка.