Она мучает меня своими сексуальными подсказками до конца поездки, и этот день наверняка войдет в историю как один из моих любимых дней.

Я сказала один из моих любимых дней? Я имею в виду мой АБСОЛЮТНО любимый день за все время моего существования.

Мы подъезжаем к часовне, и меня уносит свита людей, которых я никогда раньше не встречала. Женщина с планшетом быстро затаскивает меня внутрь маленькой белой часовни в Вегасе, и я удивляюсь, что внутри не пахнет ликером и стриптизом. Я едва успеваю что-либо заметить, когда она тащит меня в маленькую комнату сбоку от главных двойных дверей. Лили держит меня за руку всю дорогу.

Женщина оборачивается, запыхавшись, сжимая блокнот, словно в нем хранятся коды Зоны 51.

— Привет. Счастливый день свадьбы! Я здесь, чтобы помочь тебе одеться.

— Мое платье? — Я смотрю вниз. Я голая? — О, я уже ношу одно. Видишь? — Я указываю на ткань на случай, если она настроена скептически.

Она смеется.

— Нет, твое свадебное платье.

— Я не…

Мой язык перестает двигаться, когда я вижу, что она отступила в сторону, чтобы показать целую стойку с одеждой, полную блестящих, кружевных, белых и даже шампанских и светло-розовых платьев. Там висит не меньше двадцати.

Мои слова вылетают.

— Это… это идет с часовней? Это что, уголок для переодеваний?

Она смеется.

— Нет. Я считаю, что это подарок от вашего будущего мужа.

Я хватаюсь за грудь и оглядываюсь на Лили. Она изо всех сил старается держать себя в руках, но это бесполезно. Слезы текут, и она выглядит так, будто уже знала, что все это произойдет. Я делаю шаг вперед и нахожу небольшой конверт, прикрепленный к вешалке для одежды. Внутри записка от не кого иного, как Дилана.

Привет, Димплс. И снова ваш мужчина пришел к вам. Я вручную отобрал для вас все это неделю назад и позаботился о том, чтобы выбрать только то, что, по моему мнению, вы абсолютно обожаете (хотя я действительно хотел подарить вам платье Золушки-упавшей-в-оранжевом кремовом цвете).). Люблю тебя бу. Тебе попался хороший человек. Объятия и поцелуи от твоего второго любимого мужчины в мире,

Дилан.

Неделю назад? Этого не может быть. Это означало бы…

— Чего ты ждешь?! — говорит Лили, отталкивая меня с дороги, чтобы начать разбираться. — Нам предстоит свадьба!

Двадцать минут спустя я одета в платье, которое должно быть запрещено законом, оно такое красивое. Длинные рукава выполнены из нежного хрупкого кружева, переходящего в лиф из жесткого кружева. На спине ровно 31 жемчужная пуговица. Он поднимается на талии, а затем ниспадает в многоярусную роскошную юбку из тюля с заниженным шлейфом сзади. Моя кожа видна сквозь кружевные рукава, лиф сужается к глубокому V-образному вырезу на груди, и когда я иду, он развевается. Я принцесса, балерина и мощная крутая женщина, закутанные в одну замысловатую упаковку. Я никогда не чувствовала себя более прекрасной и любимой, чем при входе в эту часовню.

И затем я должна исправить эту мысль, когда я понимаю, что СЕЙЧАС я никогда не чувствовала себя более желанной. У меня перехватывает дыхание на пороге. Это совсем не то, что я думала, что это будет. Где Элвис? Где запах джина и плохих решений? Нет, у меня галлюцинации.

Эта часовня была куплена на небесах и перенесена на Землю за ночь. Сводчатые потолки проносятся над моей головой в облака. Посреди интимного пространства сияет огромная хрустальная люстра. Потолок украшают белые деревянные доски, которые укрепляют великолепные балки. Полы из темного дуба позволяют моим каблукам цокать по поверхности, а шелест моей юбки звучит как поцелуи океана. Огромные букеты зеленых и розовых цветов заполняют комнату.

Но не это заставляет меня созерцать свое сознание. Эта часовня полна людей. Мои люди. Люди Натана. Моя семья, друзья и даже его мама. Это не бегство. Это моя свадьба — свадьба, которую Натан явно планировал со вчерашнего дня.

Мой папа — мой папа, который якобы собирался наблюдать за церемонией с мобильного телефона, — подходит ко мне через центральный проход. Его глаза блестят от непролитых слез, и он выглядит элегантно в своем костюме. Он протягивает руку.

— Привет милая девушка. Ты готова выйти замуж сегодня вечером?

Ну, теперь я рыдаю. Жаль, что Лили так усердно работала над моим макияжем, потому что я испорчу его за две секунды. Дилан был бы в ужасе. Ждать! Говоря о Дилане, вот он! Третий ряд сзади, складывая руками форму сердца и посылая мне через него воображаемые воздушные поцелуи. Я снова смотрю на Лили с вопросительными знаками в глазах. Она улыбается и кивает. Она знала все время.

Затем мой папа начинает вести меня по проходу, и я вижу его . Натан. Мой Натан, мой лучший друг и любовь всей моей жизни, стоит в своем черном смокинге, фантастические волосы искусно развеваются от его лица, по щеке течет слеза, а на губах играет ослепительная улыбка. Он мой. Он любит меня. Он любит меня достаточно, чтобы спланировать целую свадьбу-сюрприз моей мечты. Как мне повезло?

Я плыву до самого алтаря.

Папа передает меня Натану, и теперь я во сне. Джамал стоит позади Натана, а Лили позади меня. Остальные ребята выстроились в первом ряду, каждый показывает мне большой палец вверх. Моя мама делает то же самое с другой стороны. Мама Натана сдержанно улыбается и машет рукой.

Натан берет меня за руку, и меня охватывает покалывание. Я смотрю в его угольно-черные глаза и тону в щедрой, роскошной, пылкой любви.

— Все еще со мной? — спрашивает он с мягкой, неуверенной улыбкой.

Я сглатываю и пытаюсь говорить сквозь слезы.

— Ты сделал все это для меня?

— Я сделаю для тебя все. Тебе это нравится?

Я нахожу момент, чтобы снова оглядеться. Все улыбающиеся лица. В этой комнате не осталось кислорода, все на эмоциях. Мы все рыдаем, и я не могу видеть прямо от радости. Я сжимаю его руку и снова встречаюсь с ним взглядом.

— Я люблю это. Я тебя люблю. Как долго ты планировал это?

— Поскольку я предупредил тебя, я собираюсь сделать предложение. На следующий день я нанял свадебного организатора. Ты уверена, что тебе это нравится? Потому что, если нет, мы можем отменить все это прямо сейчас.

Я ищу лучшие слова, чтобы адекватно выразить то, что я чувствую, и мне их очень не хватает.

— Натан… я… ты… и все это! — Я качаю головой. — Спасибо. Я так все это люблю. — Когда я вижу глаза Натана, его чисто выбритый подбородок, его широкие плечи, гладкий черный галстук, завязанный узлом у основания горла, и его сильные руки, так нежно держащие мои, меня охватывает чувство нетерпения. — И что теперь?

Его улыбка растягивается, он кивает в сторону священника, стоящего в стороне, а затем снова смотрит на меня. — Если ты согласна, мы поженимся.