class="p1">Клэр не могла не обращать внимания на его комплименты и, заливаясь краской, с благодарностью кивала в ответ.

– Расскажите о себе, Клэр. Как вы находите Париж?

– Что именно, сир, вы желаете узнать обо мне?

– Любой факт из вашей биографии будет мне любопытен… Сколько вам лет?

На этом вопросе Клэр остановилась, прикрыла лицо руками и удивлённо захихикала.

– Что вас так рассмешило?

– Простите, Ваше Величество! За всеми нашими путешествиями я совершенно забыла о своём дне рождения. Семнадцатого декабря мне исполнится девятнадцать.

– Это уже завтра! Что же, в таком случае я даю приём в вашу честь. Знать, проживающая в Тюильри и близ него, не посмеет отказаться.

Девушка была в замешательстве. Они бесконечное множество раз продумывали с императором Александром и Франсуа сценарий их пребывания в логове врага, но никак не могли представить, что Наполеон пожелает устроить приём в её честь.

– Но, сир, согласно этикету и правилам, нельзя уведомлять о мероприятиях за такой короткий срок. На вас могут обрушиться недовольства. – Клэр пыталась отговорить императора от такого рода внимания, но лишь больше разожгла в нём желание сделать что-либо для неё.

– Я император, мадемуазель. Недовольства в салонах – не моя забота, – этой фразой Наполеон отбросил последние сомнения Клэр относительно его власти.

– Что касается Парижа… Я ещё не чувствую себя частью этого места, но, признаться, оно производит приятные впечатления. – Клэр поспешила сменить тему после короткого молчания императора.

– Я рад, – Наполеон поднял лицо к небу и, прикрыв морщинистые веки, косо улыбнулся.

– Сир, что вас так обрадовало? – заметив улыбку его маленьких губ, спросила Клэр.

– Ваш возраст… Признаться, вы показались мне старше своих лет. Вы так юны. В вашей жизни ещё столько прекрасного, – задумавшись, Наполеон остановился и, глядя себе под ноги, сказал: – В то время, как мои дни неумолимо движутся к закату. Когда мне было как вам сейчас, я был никем. Простым артиллеристом, которого только приняли на службу. Но я всегда знал, что моя судьба полностью зависит от решимости и выбора. Я был нищим юношей, шагающим по ночным аллеям Пале-Рояля, к тому же безответно влюблённым. Я любил… Первая женщина, которую я полюбил, была проституткой. Грязной, недостойной даже одного моего взгляда. Но её хрупкая фигура, плечи, голос… Я частенько замедлял шаг напротив борделя, в котором она работала, и наблюдал за ней, когда она выходила провожать очередного клиента. Какое чистое чувство!..

– Вы говорите об этом так…

– Император – не просто человек, мадемуазель. Но даже он способен проявлять нежные чувства.

– Сейчас такое тяжёлое время. Злоба и жестокость убивают всякую нежность.

– Наши предки жили во времена не менее тяжёлые, чем сейчас.

– Сир, поговаривают, что война с Россией неизбежна? – Клэр нахмурилась и обеспокоенно посмотрела на идущего рядом императора.

– Так и есть. Александр не оставляет мне иного выбора. Россия делает всё, чтобы развязать её. – Клэр удивилась этим словам, но никаким образом не выдала своей реакции. – Я уважал его как дипломата, но как человека понять не в силах. Он лис, прячущийся в своей норе, пока Англия готова платить за русские трупы.

Они проходили мимо бледных статуй греческих богинь и ветвистых кустов, напоминающих растёкшиеся по бумаге чернила. Морозный воздух практически сразу нарисовал на щеках розовые пятна.

Когда прогулка подошла к своему завершению, Наполеон склонил перед Клэр голову и, подозвав к себе М., направился в сторону дворца.

– Чуть не забыл! – раздался голос императора, когда тот уже отошёл на несколько шагов от Клэр и Франсуа. – Я пришлю в ваше распоряжение кого-нибудь из прислуги на предстоящий приём, мадемуазель.

Клэр покорно склонилась в реверансе и поблагодарила императора, застенчиво улыбнувшись.

– А вы быстро освоились, – ухмыльнулся Франсуа, провожая императора взглядом. – О каком приёме шла речь?

– Я сказала императору, что мне завтра исполняется девятнадцать лет. Он, в свою очередь, посчитал уместным организовать для меня праздник в небольшом кругу. Надеюсь, что этот круг будет действительно небольшой. Не хочу привлекать лишнее внимание.

– Девятнадцать? – слегка удивился Франсуа. – Думал вы старше. Что же… в любом случае, это хорошая возможность сблизиться с самыми влиятельными людьми Бонапарта. – Франсуа смягчил взгляд и взял в руки холодное лицо Клэр. – Я знаю, что порой могу казаться грубым, но это всего лишь увлечённость нашей миссией. Ответственность за наши действия убивает во мне всякую нежность. Я не хочу, чтобы вы думали, будто мои чувства остыли.

– Спасибо, что сказали об этом. Я ведь на самом деле решила, что между нами растёт пропасть.

– Не сомневайтесь в моей верности вам. – Франсуа изучающе рассматривал трещинки на её красных губах и медленно касался их пальцами. – И да, Клэр. Я полагаю, уже самое время продемонстрировать императору его кольцо.

– Мы ведь только недавно приехали.

– И не собираемся задерживаться дольше положенного. У нас есть преимущество. Я слышал от слуг, что Наполеон частенько упоминает вас в разговорах с Коленкуром и своим тайным помощником. Вероятно, он питает к вам платонический интерес. Это даёт вам возможность разузнать у него всё, что угодно, даже не отдаваясь ему. Ходят разные легенды относительно амурных дел нашего корсиканского монарха. В ваших силах это проверить.

Тело сдавила цепь из обиды, гнева и жалости к себе. Клэр застыла от этих слов. Почувствовала, как по коже пробежал разряд. Она перестала дышать. Сердце упало, а глаза умоляюще уставились на Франсуа.

– Я замёрзла. Пойдём внутрь, – шокированная, это всё, что она смогла ответить.

* * *

Клэр соврала о том, что пошла в свою комнату. Втайне от Франсуа она решила обойти коридоры дворца. Разгуливая вдоль окон, выходящих на зимний сад, она тоскливо смотрела в серое парижское небо, представляя себя невидимой. Она попыталась вспомнить голоса родителей и друзей, но по какой-то причине не смогла. На её пути встретились изысканные дамы с причудливыми платками на головах. Увидев Клэр, они выпрямились и, скупо поприветствовав её, прошли дальше.

Она рассматривала настенные гобелены, по всей вероятности представляющие особую ценность. Замедляя шаг, Клэр старалась осмотреть каждую ниточку этого удивительно кропотливого труда. От полотна исходил запах, описать который она была не в силах. Что-то затхлое, но вместе с тем сладкое ударило в нос. Частички пыли застыли на волокнах ткани и заставляли гобелены казаться ещё более старыми, чем они были на самом деле.

– Никто не рассматривал эти полотна так же внимательно, как вы. – Клэр обернулась на голос и увидела М. Когда-нибудь она перестанет его бояться.

– На миг я вообразила, какой труд лежит за этим гобеленом. Эти нити, этот рисунок.

– Сюжет не менее интересен. Вы читали Софокла?

– Не имела возможности.

– Это полотно описывает одну