Тут она поняла, что налетела на человека, и, позабыв про отсутствие императора во дворце, молилась, чтобы это был не он. С досадой Клэр подняла глаза на стоящую перед ней фигуру. Это оказался мужчина. Он был облачён в чёрный сюртук и накинутый на плечи кожаный плащ.

Взглянув на его лицо, Клэр пришла в замешательство. Чёрная тканевая маска скрывала подбородок, губы и нос, оставляя открытыми лишь глаза.

Девушка приоткрыла рот, чтобы попросить прощения, но в тот же миг таинственный мужчина одарил её холодным и презрительным взглядом. Он не помог Клэр поднять вещи, а лишь раздражённо обошёл её стороной и скрылся в конце коридора, бормоча что-то на французском.

– Видимо, этот господин спешит к самому императору, – язвительно отметил Франсуа, поднял ридикюль и протянул ей.

Клэр оглянулась и ощутила привкус собственного ничтожества. Резкий контраст между заботой маркиза Коленкура и грубым обращением этого незнакомца расшатывал и без того не идеальное эмоциональное состояние девушки.

В комнату занесли багаж. Клэр поблагодарила слугу, прикрыла дверь и наконец осталась одна. В голове возникли воспоминания о первом дне в Зимнем дворце. Та комната, которую немного позже Клэр стала считать своей обителью. Сейчас же вокруг неё были серые стены с золотыми узорами и рамами, хрустальная двухуровневая люстра, голубые бархатные шторы на всех окнах и большое зеркало в углу над комодом. Светлый паркетный пол не скрипел при ходьбе, как это было во дворце Александра. В углу стояла узкая кровать с мягкой спинкой, а сверху над ней нависал лёгкий тюль в цветочек. Как показалось Клэр, эта комната сильно выделялась на фоне общей помпезности и мрачности дворца.

Она отодвинула ногой сумку и улеглась на кровать, проверяя её на мягкость. «Интересно, как там сейчас в России? Как государь, как Мари и Майя? Как общество? И изменилась ли их жизнь после моего отъезда?» – размышляла она, медленно оглядывая новую комнату.

На секунду вспомнился взгляд того мужчины. Он был настолько холодным. Злым. Жестоким. Словно из него вытащили душу и полумёртвым оставили доживать свои дни. Мысль об этом почему-то не покидала голову Клэр. Ей оставалось только догадываться о причине, по которой человек стал таким.

* * *

Клэр ощущала себя очень грязной. Пару раз на пути в Париж они делали остановки, но только для того, чтобы сменить лошадей и взять еды. Время на сон в кроватях и тёплую ванну находилось не всегда. При ином раскладе их путешествие могло затянуться на месяц.

В комнату вошла прислуга и учтиво оставила на столе золочёный поднос с фруктами. Клэр не упустила возможности и устало попросила таз с тёплой водой, чтобы хоть немного освежиться с дороги. Просьба была тут же исполнена. Помимо воды также принесли натуральную губку и кусочек мыла. После ухода всех слуг из спальни Клэр сразу принялась за своё преображение.

Умытая, сытая, отдохнувшая, она сидела на стуле перед окном в любимом чёрном платье, стирая пальцами следы пыли с деревянного подоконника. Солнце скрылось за каменным фасадом дворца, из-за туч не было видно последних лучей, от яркого света которых, как надеялась Клэр, станет чуточку радостнее.

Утром, как и обещал маркиз, Клэр и Франсуа были приглашены к императору.

– Возможно, моя причёска кажется вам весьма необычной, но уверяю – это последняя мода в Париже, – оправдывался Франсуа.

– Ни на секунду не сомневалась, – ухмылка не сходила с её лица, в то время как рука уверенно сжимала его руку.

Они не ожидали у кабинета, как это было в случае с императором Александром. Наполеон Бонапарт принял их сразу. Приём состоялся в красивом парадном зале небольшого размера.

Как только они подошли к дверям, их тут же радушно встретил маркиз де Коленкур.

– Император ожидает вас, – мягко улыбнувшись глазами, он вытянул руку в белой перчатке, указывая направление.

Сердце Клэр подскочило, словно ужаленное, и рухнуло вниз. Дверь в зал открылась, и они в компании маркиза де Коленкура уверенно и не спеша вошли к императору Франции.

До последней секунды Клэр боялась оторвать взгляд от пола и встретиться глазами с Наполеоном. Пересилив свой страх, она подняла голову, и в тот же момент зазвучал голос Коленкура.

– Мой император, позвольте вам представить наших соотечественников, с которыми я имел удовольствие познакомиться при дворе императора Александра. Месье Франсуа де Миро, которому вы ещё недавно даровали возможность вернуться на родину, и его очаровательная невеста мадемуазель Клэр… – маркиз на мгновение замешкался, так как не знал фамилии Клэр. Она и Франсуа ещё не были официально женаты, поэтому он не осмелился назвать её фамилией де Миро.

Впереди себя Клэр видела непринуждённо стоящего императора Франции. Наполеон Бонапарт был похож на те портреты, которые написали его современники. Он был на пару сантиметров выше Клэр, но эта разница не бросалась в глаза. Каштановые волосы, отдающие на свету рыжим, выглядели мягкими и аккуратно уложенными. Круглое и смугловатое лицо казалось заинтересованным, когда Арман де Коленкур представлял Клэр и Франсуа. Маленькие губы, широкий подбородок и внимательный взгляд слегка прищуренных тёмных, серо-синих глаз. Он был словно лев. Гордый, властный, сильный.

Рядом с Наполеоном находился тот человек в маске, с которым совсем недавно Клэр столкнулась в коридоре. Он стоял позади, словно тень императора Франции, прячась за его силуэтом.

– Приятно снова видеть вас, де Миро. В мои планы входит возвращение вам герцогского титула, – Франсуа с благодарностью склонил голову перед императором. – И, разумеется, вас, мадемуазель. Однако мой дорогой друг запамятовал назвать вашу фамилию.

Клэр сделала шаг навстречу Наполеону и, борясь со смятением, вспомнила указ Александра. Перед самым отъездом он велел временно забыть данную им фамилию ровно так же, как и собственную. А после добавил, что она может представиться кем угодно, только бы у императора Франции не осталось никаких вопросов. Фамилия, которая не подвергалась никаким запретам, была Рáвнин. И именно она пришла Клэр в голову раньше какой-либо другой.

– Клэр Равнин, Ваше Величество!

Наполеон медленным, широким армейским шагом подошёл к Клэр, минуя своего бывшего посла и Франсуа. Она была растеряна и чувствовала исходящую от него энергию. Наполеон был уверен в себе, и это делало его ещё более величественным, чем он представлялся. Красотой он значительно уступал Александру, не говоря уже о том, что был его старше. Хоть возраст явно отражался на лице, его взгляд был горящим и притягательным. Могло показаться, что он читал мысли на расстоянии. Несмотря на его многочисленные достоинства, его глаза говорили о вспыльчивости и агрессии, и, в отличие от императора Александра, в нём совершенно не чувствовалось показательное благородство. Возможно, потому, что, в отличие от русского императора, он не ставил