Нет, напомнила себе Пруденс. Ведьмы не в силах управлять погодой по своему желанию. Общаясь с Сабриной и Ником, она подпала под действие чар, сражалась с демонами, сильно подпортила свою личную жизнь. А прошлой ночью, увидев, как с ясного неба идет снег, совсем растерялась.

Она выкинула из головы эти странные мысли и поглядела на Ника. Как раз в этот миг он торопливо оглянулся. Девчонки и охотник на ведьм всем своим видом выражали горячую привязанность друг к другу. Вот бесстыдники. Переговариваются и улыбаются, не стесняясь, прямо на улице, где могут увидеть дети.

– Что-то мы опечалились? Маленькому Никки показалось, что он обрел друга?

Она изобразила, будто утирает слезы. Лицо Ника стало суровым, он оскалил зубы и по-сатанински сдвинул брови. Это уже большой прогресс.

– Нет, милочка, – ответил он. – Я прекрасно знаю, что у меня нет друзей.

Что-то в его тоне заставило Пруденс вспомнить слова, которые она сказала ему тогда, в библиотеке. Она хотела было возразить, но промолчала, и Ник продолжил:

– У меня нет друзей, и я в них никогда не нуждался и не желал их завести. Я хочу стать для Сабрины Спеллман единственным и неповторимым. Я сделаю все, чего она захочет, и за это она полюбит меня, как никогда никого не любила. Вот так оно и делается, понятно?

И бросил на нее требовательный взгляд.

– Я не желаю, чтобы мне задавали всякие гнусные вопросы про любовь, – сурово ответила Пруденс. – Но да, полагаю, это делается именно так. Я всегда жду, что мужчины будут исполнять все, чего я захочу.

Ник кивнул про себя, набираясь решимости.

– Поскольку мы все равно среди людей, провожу-ка я Сабрину в академию.

– Ты каждый день выводишь меня из себя, – поведала Пруденс. – Желаю успехов.

Ник побрел прочь, хотел было перейти через улицу, но остановился под фонарным столбом и оглянулся.

– Знаешь, Пруденс, – бросил он через плечо с очаровательной улыбкой, – мы с тобой, конечно, не друзья, но из всех моих бывших ты лучшая.

Она сомневалась, что он будет дуться долго. Это была страшная тайна, но под маской бравады у Ника скрывался добрый характер. Насколько это возможно у ведьм и чародеев.

Пруденс, не имевшая подобных изъянов, легким жестом швырнула ему в глаза снег.

– Это потому, болван, что ты никогда не ценил моих сестер так, как они заслуживают.

Ник отсалютовал.

– Ну ладно, сдаюсь, – простонала Пруденс. – Если тебе нужна Сабрина, иди завоевывай. Она ведь ради тебя бросила своего человека?

– Нет, дело было совсем не так, – помотал головой Ник.

– Да ладно, Николас. – Пруденс взмахнула рукой, и снежинки затанцевали. – Ты же чародей, воплоти это в жизнь. Удачи тебе с этой ходячей катастрофой.

Он рассмеялся и ушел своей дорогой, которая, разумеется, вела в дом к Спеллманам, к даме его сердца.

Сабрина готова на все ради друзей и ожидает от них того же самого. Она даже не понимает, что требует от людей слишком многого. Те, у кого всегда было слишком много, понятия не имеют, что все на свете имеет свою цену и какова эта цена.

А Пруденс это хорошо знала. Она мечтала о власти и безопасности и готова была заплатить за это положенную цену.

Теперь Пруденс четко видела лежащий перед ней путь. Хватит тратить время на Сабрину. Или на Ника Скрэтча, оставшегося без друзей, изголодавшегося по любви и стремительно идущего к пропасти. И даже на красавчика Эмброуза. От них не будет никакой пользы. Возможно, польза была бы от Зельды, но Зельда никогда не полюбит ее сильнее, чем Сабрину.

Надо сосредоточить усилия на отце Блэквуде. Пусть он убедится, что она идеальная дочь. Она докажет ему, что в ней есть и жестокость, и бессердечие. И нечего отвлекаться на тех, кто никогда не предпочтет ее другим. Пруденс должна сама выбирать свои предпочтения.

Она направилась домой, к сестрам.

– Вот мерзавец, – пробормотал Харви.

– Кто это? – спросила Роз, глядя на парочку, проходившую мимо.

На них смотрели многие. В Гриндейле нечасто появляются шикарные незнакомцы, но Роз глядела им вслед как-то обеспокоенно, словно сомневаясь, надо ли показывать окружающим, что она их знает. А Харви хотел, насколько в его силах, оградить Роз от беспокойства.

– Не переживай из-за них, – отмахнулся он. – Это парень, которого я когда-то знал. Мы так и не сдружились.

Сьюзи усмехнулась:

– Зато он тебя, кажется, хорошо запомнил.

Харви и Сьюзи устроили короткую шутливую драку, в которой Сьюзи победила, натянув Харви шапку на глаза. В итоге он развернулся и продолжил бой с фонарным столбом.

– Ого, – сказал он, поправив наконец шапку. – То-то я думаю, Сьюзи ли это, высоковат больно.

– Смотри у меня, – отозвалась Сьюзи. – Ладно, ребята, пока. Мне пора за работу. Увидимся.

– Не хочешь рассказать нам о своих новогодних решениях? – спросила у нее Роз.

Озорная улыбка потускнела.

– Расскажу, – пообещала Сьюзи. – Попозже.

Они втроем обнялись, потом Харви выпустил Сьюзи, и она убежала, легко ступая среди пляшущих снежинок. Его рука осталась лежать у Роз на плечах. Он зашагал очень осторожно, чтобы ненавязчиво направлять Роз, помогая идти. Если ей это нужно.

Ник Скрэтч, чудак-чародей в черном с головы до ног, обернулся и встретился глазами с Харви. Странно было видеть его с этой девчонкой – Пруденс. Харви догадывался, что Пруденс, должно быть, тоже ведьма, но не сомневался, что Ник интересуется Сабриной. Может, у ведьм это происходит совсем иначе.

Всякий раз, стоило Харви подумать о магии, как разум начинал вскипать от ужаса, а стоило подумать о Сабрине, как охватывала злость. Хотелось бы, чтобы она вернулась к нему. Чтобы призналась, почему солгала, превратив его жизнь в кошмар. Если он сумеет понять, то, наверное, простит.

И все-таки было кое-что поважнее этого презрения и ужаса. Несмотря ни на что, Харви желал Сабрине только самого лучшего.

Хоть Ник и мерзавец, постоянно забывавший, как зовут Харви, тем не менее, когда Сабрина попросила, Ник Скрэтч пришел ему на помощь. Харви хотел бы, чтобы в том незнакомом мире, куда ему хода нет, рядом с ней был именно такой колдун.

Роз зевнула, требуя внимания.

– Плохо спала?

– В последние дни я сплю слишком много, – призналась Роз. – В голове до сих пор туман. Люди вокруг неловко переговариваются, сгорают от стыда, спрашивают, что произошло вчера ночью. Может, это и нормально в первый день Нового года, но, сдается мне, тут кроется что-то еще. И, зная наш городок, возможно, нечто магическое.