особо. И вот, три раза рассказывается история о видении сотнику Корнилию ангела, который ему говорит, что через Петра он услышит слова, которыми спасется.

Итак, эти люди стучат в дом, где живет Петр. Петр их встречает и сразу понимает: это те самые язычники, что были показаны ему в видении как нечистые животные, которых он не хотел есть. Кого Бог очистил, того не почитай нечистым. Иди и проповедуй им! И Петр отправляется к Корнилию и крестит первого римлянина, первого христианина из неиудеев, первого христианина из античного мира. Петр крестит Корнилия со всей его семьей, со всем его домом, проповедуя ему Евангелие. Потом он возвращается в Иерусалим, и в Иерусалиме его начинают упрекать за то, что он связался с язычниками, за то, что он нарушает Закон, за то, что он сам стал как язычник. Об этом ярко говорится в двух местах: в 11-й главе Деяний и у апостола Павла – в Послании к Галатам.

«Услышали Апостолы и братия, бывшие в Иудее, что и язычники приняли слово Божие. И когда Петр пришел в Иерусалим, обрезанные упрекали его, говоря: ты ходил к людям необрезанным и ел с ними» (Деян 11: 1–3). Петр начал пересказывать всё по порядку и сначала рассказал (а в Деяниях об этом говорится уже во второй раз) о том видении, которое было ему. Он увидел какой-то сосуд, спустившийся с неба, и там были животные, которых Закон почитает нечистыми, и голос с неба, говорящий: «Встань, Петр, заколи и ешь» (Деян 11: 7). И затем Петр пересказывает всю историю о видении Корнилия, о том, как он крестил и обратил ко Христу Корнилия и весь дом его. И замечательная фраза заканчивает этот текст: «Выслушав это, они успокоились и прославили Бога, говоря: видно, и язычникам дал Бог покаяние в жизнь» (Деян 11: 18).

Причем надо сказать, что и сам Петр, даже после этого видения с нечистыми животными, как-то не сразу решается разговаривать с Корнилием и крестить его. Когда Петр пришел в дом Корнилия, тот встретил его и поклонился, упав к его ногам. «Петр же поднял его, говоря: встань; я тоже человек. И, беседуя с ним, вошел в дом и нашел многих собравшихся. И сказал им: вы знаете, что Иудею возбранено сообщаться или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым. Посему я, будучи позван, и пришел беспрекословно» (Деян 10: 26–29). Вот так, с того момента, когда Петр переступил порог дома римлянина, дома язычника Корнилия, начинается новая страница в истории христианства: христианство становится всемирной религией.

Но что значит этот текст, который мы сегодня читали? Это только ли история Церкви (иногда говорят, что Деяния апостольские – это первая церковная история)? Или же это Слово Божие, которое острее меча обоюдоострого и которое обращено не только к Корнилию и его родственникам, не только к Петру и его окружению, а прежде всего – к нам с вами? Всё-таки, наверное, это Слово Божие, иначе не читались бы Деяния апостольские во время Литургии, как мы их читаем сейчас, в течение всего пасхального периода, вместо Посланий. Деяния апостольские, когда мы их читаем во время богослужения, обращены к каждому слушающему. Мы внимаем тому, чту слышим в этих текстах, именно как слову, обращенному к нам. Итак, что говорит Петр? «Мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным и нечистым». Бог отправил его к римлянину по имени Корнилий для того, чтобы он научился на равных разговаривать с язычниками.

Спустя некоторое время Павел приходит в Афины и начинает проповедовать не где-то, а в афинском ареопаге, где были в это время собраны философы, эпикурейцы и стоики. И что же сказал им Павел? «Афиняне! по всему вижу я, что вы как бы особенно набожны. Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано: “неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян 17: 22–23).

Интересно, что этот самый жертвенник, о котором говорит апостол Павел в ареопаге, упоминается у Павсания в «Описании Эллады» буквально на первой странице. Он пишет о Пирее, а, естественно, всякий, кто прибывает в Афины морем, высаживается в гавани в Пирее. То есть, это значит, что источник, абсолютно независимый от апостольских Деяний, сочинение языческого писателя II века Павсания, – когда-то я кандидатскую диссертацию об этом сочинении написал[31], – сообщает нам как раз об этой стеле, которую увидел Павел, высадившись с корабля в Пирее. И от нее он отталкивается в своей проповеди, когда говорит: «проходя и осматривая ваши святыни».

Эти языческие капища, которые потом христиане будут разрушать и гордиться этим, он называет святынями. «Проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано “неведомому Богу”. Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам» (Деян 17: 23). И дальше апостол переходит на язык греческой философии и говорит когда цитатами, когда просто языком Платона и Аристотеля. «Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих, как бы имеющий в чем-либо нужду, Сам давая всему жизнь и дыхание и все» (Деян 17: 24–25). Это цитата из какого-то исторического трактата. Сам давая жизнь и дыхание, «от одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, назначив предопределенные времена и пределы их обитанию, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли – хотя Он и недалеко от каждого из нас» (Деян 17: 26–27).

Вот, оказывается, на что направлены языческие религии: чтобы искать Бога, не ощутят ли Его, не найдут ли! Хотя Он недалеко от каждого из нас, но они Его ищут, иногда очень долго, и не находят. «Ибо мы Им живем и движемся и существуем, – цитирует Павел Эпименида, древнегреческого поэта VII века до н. э., – как и некоторые из ваших стихотворцев говорили: “мы Его и род”» (Деян 17: 28), – а здесь он цитирует другого древнегреческого поэта – Арата, жившего в середине III века до н. э.

«Итак, мы, будучи родом Божиим, не должны думать, что Божество подобно золоту, или серебру, или камню, получившему образ от искусства и вымысла человеческого. Итак, оставляя времена неведения, Бог ныне повелевает людям всем повсюду покаяться» (Деян 17: 29–30).

Эта проповедь, сказанная на заре истории Церкви, поражает! Что