Слеза, наполненная всей болью, упала с моей щеки на бледное лицо профессора.

— Не плачьте, — прошептал в губы Юман.

Нежные пальцы вытерли мокрый след на коже и осторожно убрали прядку волос за ухо. Я взглянула на профессора из-под опущенных ресниц. Он впервые так открыто улыбался, смотря мне в глаза, словно в деталях запоминал каждый сантиметр моего лица.

— Не смотрите так, — хриплым голосом сказала я.

— Как? — оскалился мужчина, гладя мою руку.

— Так, будто прощаетесь.

— Прощаюсь, — слабая улыбка вновь украсила лицо Юмана.

Я лишь мотнула головой, не веря в происходящее. Отсрочить предначертанное не было в моих силах, но запомнить этот момент во всех деталях стоило.

Не стесняясь, мои руки потянулись к шелковистым волосам профессора. Чёрные пряди намокли от снега, но продолжали невероятно блестеть от слабого света луны. Тёмные глаза недоумевающе следили за моими действиями. Мне не хотелось тратить время на бессмысленные разговоры. Следовало просто запомнить. Запомнить все мелочи. Запомнить его таким. Сильного мага с длинными волосами цвета воронового пера. Его манящие глаза — космос с тысячами звёзд. Его редкую улыбку, рушащую облик непробиваемой глыбы льда. Запах морского бриза, который вскружит голову.

— О чём вы думаете? — отвлёк слабый голос Юмана.

— О том, какой вы идиот, — вырвалось у меня.

Случайно! Честное слово!

— И какой же? — вдруг рассмеялся профессор.

— Идиот, который сначала заставляет ненавидеть, — прошептала я. — Потом целует под действием яда. Затем вновь отталкивает. Профессор… какого чёрта вы так быстро сдались в руки смерти?!

Да. Моя нестабильная психика быстро перешла с темы на тему. Имею полное право злиться на Юмана даже в такой момент!

— Мисс, если вы хотите повторения, так и скажите. Зачем же всё начинать по новому кругу? — усмехнулся он и вновь притянул меня к себе.

Я не успела возразить и поддалась. Пусть. Лишь бы касался. Лишь бы грел мою душу. Лишь бы запах моря впитался в мои губы.

Его руки ласково гладили кожу, вытирали вновь появившиеся слёзы. Губы еле касались кожи, обжигая, оставляя мнимый след. Это была не страсть. А настоящая нежность, которую я никогда в своей жизни не ощущала. И боль, которая отравляла каждый сантиметр кожи, поцелованный Юманом. Солёные капли продолжали бежать по щекам, но их ловили мягкие губы профессора.

— Обещайте, что не будете плакать, Лили, — сказал мужчина, гладя пальцами мои горячие щёки. — Слёзы — это слабость.

— Профессор, — не открывая глаза, прошептала ему в губы. — Слёзы — это меньшее до чего вы меня довели.

Юман в ответ лишь усмехнулся и вновь поцеловал, нежно касаясь солёными от слёз губами.

Я чувствовала, как силы профессора покидали его — руки ослабевали, спускаясь всё ниже, дыхание затихало.

— Прости меня, Лили, — прошептал он и нежно поцеловал в кончик носа. — Ты не должна была здесь оказаться.

— Должна была, — не сдерживая слёз, ответила я и легла на грудь профессора, обнимая дрожащими руками.

Я слышала, как его пульс замедлялся. Боль тугим узлом стягивала моё сердце. Руки сильно сжали плечи профессора и боялись отпустить, будто были способны удержать от смерти. Я прикрыла глаза, заставляя себя спокойно принять ситуацию. Но это ведь слишком самонадеянно, да?

В моей жизни никогда не было места для смерти. Хоть она и забрала моих родителей, по словам бабушки, конечно. Но лицом к лицу мы со смертью не встречались. Однако всё бывает впервые. Этот момент должен был настать. Увидеть жестокие глаза смерти, которая забирает у тебя что-то важное, разрывая сердце на куски. Именно она оставляет шрам на сердце, который будет напоминать о себе всю оставшуюся жизнь. Так человек платит за встречу со смертью. Так она отмечает всех, кто успел взглянуть на неё. Невидимая сила, способная забрать душу любого. Нестерпимая боль, выворачивающая тело наизнанку.

Не знаю, сколько я пролежала на груди Юмана, но, когда очнулась, даже слабого биения сердца услышать не удалось. Лишь тишина.

Нет.

Не прощу.

Злость. Печаль. Ненависть. Гнев. Боль. Утрата. Слабость. Пустота. Всё перемешалось в душе. Чувства, ощущения превратились в смерч, готовый выйти наружу. Я подняла на ноги, гневным взглядом смотря на небо. Ненавижу тебя! Судьба ты или смерть!

— НЕ-НА-ВИ-ЖУ! — срывая голос, заорала звёздам я.

Огонь тут же вырвался из ладоней. Красные языки пламени стремились во все стороны, освобождаясь. Боль сжимала виски, путала сознание. Но мой резерв был настолько полон, что я продолжала что-то кричать, разрезая пространство тишины. Магический огонь растопил весь снег поляны. Сердце рвалось в клочья.

Пепел вперемешку с огненными икрами кружили надо мной вихрем и опускались на сырую землю. На отравленную горем землю. Чёрное небо своими невидимыми руками тянулось к моему огню, пытаясь ослабить, поглотить. Но не сегодня. Не сейчас.

Магия захлёстывала, волнами перетекая по телу, ноги содрогались от вспышек, которые вырывались с моих ладоней. Я не была способна здраво мыслить и о чём-то думать, сознание, словно, спряталось за непроницаемым куполом. Мной управляла внутренняя сила, освобождаясь от оков.

Спину резко пронзила острая боль. Я упала на горячую землю, роняя слёзы. Ломило всё тело, будто тысячи кинжалов вонзились под кожу. От боли меня скручивало на голой земле.

Собрав все силы в кулак, я поднялась. Взгляд не фокусировался, перед глазами всё плыло. Крупные капли слёз ручьём стекали по щекам. Я слышала чей-то зов. Слабый шёпот, пробирающийся сквозь звон в ушах: «Откройся силе. Уступи сознание».

Руки, не слушаясь меня, раскинулись в стороны. Грудь резко обожгло теплом. Огонь полился из каждого миллиметра тела. От яркого света я прикрыла глаза и позволила управлять моим телом силе, которая желала взять всё в свои руки.

Я уступила сознание и смотрела на всё будто со стороны. Яркий огонь полыхал на теле. Магия сотрясала пространство вокруг. Где-то вдали я услышал собственный шёпот. Какой-то необычный язык, схожий на французский. Непонятные слова эхом раздавались со всех сторон. По венам полилась лава, обжигающая все сосуды. Тело подняло в воздух. Из груди появлялись всё новые языки пламени, принимая форму замысловатого цветка.

Оторвавшись от солнечного сплетения, цветок с пылающими лепестками полетел в сторону профессора, лежащего на голой земле. Как только пламя прикоснулось к груди Юмана — огонь резко потух. Моё сознание выключили, как телевизор. Я рухнула в бездну, лишаясь всех чувств.

* * *

«Черная мгла небосвод охватила

Наважденье пропало бесследно в тот час

Может быть, вышло в окно, закурило

А может, навечно покинуло нас

Беспощадно втыкая мне в сердце ножи

Мыслей орда атакует меня

Рыдаю, страдая, сгораю во лжи

В оковы