которого я влюбилась, но я все еще оставалась собой. Девушкой, которую отвергли все, кого она когда-либо любила, - ее мать, ее отец, ее биологический отец и ее первая любовь.

Эта стена, которую я воздвигла - колючая, злая и твердая, - была единственным, что могло меня защитить.

Дойдя до лестницы, я достала из джинсовой куртки телефон и проверила его. Себ оставил мне кучу сообщений. Мы проводили время вместе, когда Оливер давал мне свободу, и он уже начал привыкать к тому, что я заглядываю к нему по несколько раз в день. Он даже перестал прятать лицо в тени.

Чувство вины пробирало меня по позвоночнику. Отъезд уничтожил бы весь прогресс, которого он добился. Я знала это.

— Кстати, — протянул Оливер с перил второго этажа, опираясь локтями на гладкое красное дерево. — Куда именно ты планируешь отправиться?

Прости, Себ. Я не могу оставаться здесь с этим ублюдком.

— Домой. — Я бросила на Оливера убийственный взгляд. — В Лос-Анджелес.

— О. — Он поморщился, усиливая театральность. — Об этом.

Я сверкнула на него глазами.

— Что?

— Я расторг твой договор аренды и продал твою машину, — объявил он, пожав плечами.

Теперь я полностью повернулась к нему.

— Что?

— У меня не было выбора. Я думал, ты останешься здесь на несколько месяцев. Так сказал доктор Коэн. Я перевел деньги от твоей машины на твой сберегательный счет. Кстати, тебе действительно стоит сменить пароли. Они все те же, что и пятнадцать лет назад.

Я пнула свой багаж, положив руки на талию.

— Ты не имел права так поступать.

— Я должен был принимать ответственные решения. Эта квартира все равно не подходила для тебя. Никакой безопасности. И машина была старше тебя.

— Я не настолько стара.

— Ты винтаж.

— Да пошел ты.

— Что? Мне нравится винтаж.

Я сжала губы в тонкую линию. Я не хотела стоять здесь и препираться с ним. У меня были дела поважнее.

— Прощай, Оливер.

— До свидания, Брайар, — ответил он, его тон был легким и игривым.

Я заказала «Убер» до ворот его особняка и вышла через главный вход, зная, что его гости остались на другом конце территории. Мой так называемый жених не последовал за мной, пока я тащила свои чемоданы по гравийной дорожке, пройдя все четверть мили без единого шага за спиной.

Я удивилась, почему это меня беспокоит.

Это было именно то, чего я хотела. Оставить его и прошлое позади. И в то же время это было похоже на расставание заново.

Может быть, двигаться дальше - это не то же самое, что отпустить.

54

Оливер

Так ли чувствовал себя Себастьян, спрятавшись за плотной занавеской и наблюдая, как мир живет без него?

Я стоял у окна на втором этаже, скрытый от посторонних глаз, и прихлебывал виски из стакана, к которому у меня не было аппетита.

К моим воротам подъехал «Убер». Водитель соскользнул со своего сиденья и открыл багажник, без особых усилий закинув внутрь потрепанные чемоданы Брайар.

На заднем дворе продолжался званый ужин - со вторым блюдом, любезно предоставленным Хетти, которая уже пронесла гаитянские блюда на вечеринку ранее. Судя по всему, мои гости с аппетитом уплетали не столько вегетарианское меню, которое я составил, чтобы успокоить свою фальшивую невесту, сколько дерьмовое шоу под названием «моя жизнь».

Моей бывшей фальшивой невесты.

Я сделал здоровый глоток янтарной жидкости, давая ей побулькать во рту. Отпустить ее было правильным решением. У меня не было другого выбора. Между нами ничего не было. Черт, все, что у нас было, - это ностальгия.

А этого было недостаточно.

Я был ублюдком, который испортил ей жизнь. Она была блестящей, ослепительной, сильной, независимой и забавной. С впечатляющей карьерой и телом для йоги, которое ставило супермоделей в тупик.

Я старался держаться стойко, изображать спокойствие, притворяться, что ее слова не проникли сквозь мою кожу в самые глубины души.

По большей части мне это удавалось.

Если бы я попытался, то смог бы перекрыть дорогу в аэропорт в любой момент. Черт, да я мог бы позвонить нескольким членам правления Delta и United и отменить на ночь все вылетающие рейсы из этого района, если бы действительно постарался.

Я мог бы задержать ее. Может быть, даже остановить ее. Но я этого не сделал.

Последние несколько дней были разочаровывающими, забавными, пугающими и запутанными, но в то же время захватывающими. Я хотел и препирательств, и шуток, и сексуального напряжения, и постоянных попыток перещеголять друг друга.

И все же... я отпустил ее.

Впервые после ранения Себастьяна я признал, что не давал клятву бросить Брайар, потому что был обязан Себастьяну. Я сделал это потому, что мысль о том, что я раковая опухоль для окружающих меня людей, усиливалась с каждой минутой.

После аварии Себ ни разу не встретился со мной взглядом. Папа качал головой при виде меня. Мама даже не могла долго находиться со мной в одной комнате.

Моя собственная семья не верила в меня.

Как я мог ожидать, что Брайар поверит?

Я не хотел испортить ее жизнь так же, как жизнь Себа. Поэтому я ухватился за его требование и использовал его как предлог, чтобы сделать то, что я уже планировал сделать. Я с головой погрузился в задачу исцеления брата и оборвал все связи с Брайар, зная, что мое присутствие только усложнит ее жизнь.

Я не заслуживал ничьей любви.

Как и в ту ночь, я выбрал то, что было правильно для Брайар.

Я выбрал ее путь и потерял из виду свой собственный.

Пассажирская дверь Убера захлопнулась. Приус выкатился из тупика и скрылся из виду.

Я бросил стакан с виски в окно и смотрел, как он разлетается на куски, жидким золотом стекая по голому бетону.

55

Брайар

— Чертовы попутчики, вечно что-то не договаривают.

Водитель Убер поглаживал свои густые усы, крепче сжимая пальцы на руле. При его словах я вывернула шею и заглянула в заднее окно. Спортивный «Фиат» пронесся в опасной близости от нас, почти поцеловав наш бампер. Водитель мигнул фарами, подавая сигнал остановиться у обочины.

Вокруг нас не было ничего, кроме густого леса и кромешной тьмы. Ветреная дорога тянулась в сторону города, совершенно пустая, если не считать нашего «Приуса» и «Фиата». По обе стороны росли сосны. Если он врежется в нашу машину, нас никто не