вовсю хохотал. Впервые за почти пятнадцать лет я увидел, как он смеется - по-настоящему смеется. — Это не романтично, Оливер. Это грустно.

Мы катались по траве, ударяя друг друга в грудь, руки, живот. Наконец мы добрались до края озера. Я был прижат к нему, мои волосы касались ледяной воды. Мы оба тяжело дышали. Его лицо было так близко к моему, что я чувствовал его горячее дыхание, обжигающее мой нос и щеки.

— Знаешь, брат, я мог бы убить тебя прямо сейчас. — Он схватил меня за воротник рубашки. — Опустить твою незапятнанную голову в воду и никогда не выпускать.

Он мог. Мы, конечно, находились под правильным углом для этого.

Я тяжело сглотнул, но не сказал ни слова. Было бы иронично, если бы я умер так же, как Себастьян, который должен был лишиться жизни, прежде чем я его спас.

— Полиция сочтет это несчастным случаем, — продолжил он, с невероятной силой прижав мои руки к бокам. — Высокий уровень алкоголя в крови. Ошибки случаются. Особенно с богатыми плейбоями, которые не могут справиться с выпивкой.

— Сделай это, — решительно сказал я.

Я имел в виду то, что сказал.

Жизнь, в которой все, кто мне дорог, ненавидят меня, - это не жизнь вообще. Сон был репетицией смерти. А я чертовски любил спать.

Неужели просыпаться было бы так плохо?

— Ты уже давно хочешь этого, — усмехнулся я.

Я видел, как Себ смотрел на меня, когда мы проводили время вместе. Он жаждал моей боли. Иначе зачем бы он попросил меня бросить Брайар? Для меня было бы честью наконец-то оказать ему эту услугу.

Себастьян закрыл глаза, вдыхая ночь.

— Я должен. Я действительно должен.

— Я не собираюсь тебя останавливать.

Моя верхняя часть тела погрузилась в воду. Теперь она покрывала весь мой лоб. Я задался вопросом, сделал ли он это специально или был настолько сосредоточен на собственной боли, что не заметил, как я соскользнул.

Я закрыл глаза, готовясь к концу.

— Вообще-то... — Его голос стал металлическим, и вот так он поднялся на ноги, увлекая меня за собой. — Думаю, тебе будет гораздо больнее, если я оставлю тебя в живых и заставлю изо дня в день видеть мое лицо. Пусть чувство вины поглощает тебя изнутри. До сих пор это был отличный метод.

С этими словами он повернулся и пошел прочь, пнув пустую бутылку из-под виски по пути к крыльцу.

Я издал дрожащий вздох, сжимая колени.

Не успел я опомниться, как меня вырвало на траву, я плакал и смеялся одновременно.

57

Оливер

Ледяные капли воды впивались в кожу.

Я вышел из кабинки в особняк, все еще пьяный и мокрый. Там я принял душ, не потрудившись раздеться. По коже побежали мурашки. Я сбросил с себя промокшую одежду, разбросав ее по дороге.

Мне было все равно, что Себ с его новообретенной смелостью может выйти и застать меня голым. Это был мой чертов дом.

Я пополз наверх, в свою комнату, сбросил одеяло и зарылся в матрас, когда гладкая и теплая кожа другого тела прижалась к моей. Смутившись, я потянулся к лампочке на тумбочке и зажег ее.

— Уф, Олли. — Брайар сидела, глядя на меня искоса, ее волосы были в беспорядке. К ее телу прижалась крошечная атласная кукла. — Что ты делаешь?

— Я как раз хотел спросить то же самое.

Если это была галлюцинация, то мне нужно было выпить побольше того, что я принял, чтобы вызвать ее, потому что это был приятный сюрприз. Безумный, но приятный.

Сердце заколотилось в груди.

— Я пытаюсь заснуть. Разве это не очевидно? — Она поправила одеяло на своих длинных ногах и посмотрела на меня так, будто это я был странным. — Мне нужно увеличить количество часов сна, потому что, судя по всему, нам понадобится три дня, чтобы добраться до острова Бриби.

— Науру, — поправил я ее. — И ты вернула себе память, так что можешь оставить эту шараду, если не хочешь перейти к медовому месяцу.

Я, конечно, был достаточно обнажен для этого - и готов к этому в ту же секунду, когда ее тело изогнулось в мою сторону. Кстати, насколько я был пьян? Неужели я опустился так низко, что теперь у меня стояк от галлюцинаций? Может, мне нужна интервенция?

Если да, то Ромео и Зак наверняка снимут все на камеру. Ублюдки.

— Медовый месяц, вероятно, будет включать в себя ноль секса и много шопинга.

— Продано, — проворчал я, опускаясь на подушку. — Если только я смогу наблюдать за тобой в раздевалке.

— Олли, ты пахнешь как пивоварня.

— Пивоварни - это место поклонения Богу.

— Ты имеешь в виду церкви, храмы и мечети?

Я бросил на нее недоверчивый взгляд.

— Где, по-твоему, люди веселятся больше: там или в пивоварнях?

Она посмотрела на меня ровным взглядом.

— Надеюсь, в аду продают солнцезащитный крем.

— Не беспокойся обо мне. Я загораю, а не краснею. Итак, что ты здесь делаешь? — Я прищурился. — Я знаю, ты помнишь, что я - худшее, что случилось с этим миром со времен наплечников. Что случилось?

— Нет. — Она смотрела на меня, изображая невинность. — Я твоя невеста, Оливер. И я хочу выйти за тебя замуж.

Она хотела выгнать меня из собственного дома.

Мы оба это знали.

Отлично. Игра началась. Теперь, когда она соображала, я мог ответить. Она была честной дичью. Я мог потянуть ее за ногу. И о, как же я хотел потянуть. И целовать. И кусаться. И такое, что, наверное, заставило бы покраснеть порнозвезду.

— Милая, ты меня не пугаешь. Я взял на себя обязательство кончить.

Я откинул одеяло и придвинулся ближе, чтобы обхватить ее за талию. Это было мимолетное прикосновение, но мы оба вздрогнули от неожиданности, когда между нами пробежало электричество. Я бы не выгнал эту женщину из своей постели, даже если бы она была в гребаном огне. Она угрожала мне хорошим времяпрепровождением.

Она сморщила нос.

— В слове «обязательство» нет слова «кончить».

— Ш-ш-ш. У меня дислексия.

— Правда?

— Нет. Но я не позволяю фактам мешать хорошей шутке.

Если бы взгляды могли убивать, то ее взгляд разрубил бы меня на кусочки размером с тартар. Меня это сильно позабавило, возбудило и смутило. А еще: я не был до