– В этом нет необходимости. Я зайду через неделю.

Он чуть коснулся пальцем края шляпы, прощаясь с привратником, и пошел прочь. Красивый юноша, наверняка герцогиня положила на него глаз.

Вопреки ожиданиям Джованны, что узнать про маркиза Калатрава, капитана королевской полиции, будет сложнее, чем про герцогиню, все оказалось ровно наоборот.

Уже приближаясь к крепости, она отметила странную суету вокруг. Похоже, набирали добровольцев в отряды: несколько парней дрались на мечах под внимательным взглядом экзаменаторов, отдельно стоял стол, к которому протянулась очередь из мужчин.

Стараясь шагать широко и уверенно, Джованна приблизилась к столу, где секретарь записывал имена и опыт владения оружием претендентов.

– У меня сообщение для маркиза Калатрава, – на ходу придумывала Джованна.

– Он уже выехал со своим отрядом. Мы присоединимся к нему недели через три, – недовольно ответил секретарь, не поднимая головы. – Можете оставить письмо, доставим.

Джованна оглядела еще раз территорию: лучники и арбалетчики показывали свое умение на мишенях, в стороне принимающие придирчиво осматривали обмундирование. Она зажмурилась от солнца, уже довольно низко висевшего на небе. Дело шло к вечеру.

А потом повернулась к секретарю и спросила:

– А как записаться в отряд?

– Ты… что?! – Маттео от удивления потряс головой. – Это же шутка, Франческа?

– Нет. Я заказала оружейнику легкие доспехи и меч получше. Нужно еще купить лошадь.

– Ты понимаешь, что будешь среди мужчин? Среди кондотьеров? Это все равно, что воробью летать в стае коршунов, – Джулиано обеспокоенно смотрел на вдову доктора. Ее одержимость местью беспокоила его с самого начала.

– Я могу постоять за себя.

– Ты понимаешь, что будет, если тебя раскроют? – Маттео задыхался от бессильного гнева. – Это опасно!

– У меня нет другой жизни и другого пути, – отрезала она и отвернулась.

– Франческа, останься с нами, – Джулиано испытывал трепетную любовь-восхищение к этой странной красавице, близкую к отцовской гордости. – У тебя талант, ты можешь играть. Ты еще можешь стать счастливой, милая, ведь ты так молода!

– Я не могу… Лучше недолго лететь в стае коршунов, чем прятаться среди воробьев до конца своих дней. Они должны заплатить за то, что сделали с Марко. Потому что если они останутся безнаказанными, то… тогда где справедливость?

– Пойми же, нет в этой жизни справедливости, Франческа. Просто нет, – Джулиано покачал головой.

– А я попробую ее найти.

– Тебе придется спать среди них. Жить. Сражаться. Ты готова убивать? – Маттео выплевывал каждую фразу, как косточки от вишни.

– Я уже убивала. И убью еще раз. И еще. Столько, сколько будет необходимо. Если надо будет, я умру. Я не боюсь смерти. Я давно умерла.

Она усмехнулась, но из глаз текли слезы. Вытерев щеку тыльной стороной ладони, она достала из мешка тканевой футляр с инструментами Марко. И села на порог кибитки.

– Мое настоящее имя не Франческа. Марко увез меня из родного города, потому что за мной охотились два влиятельных человека, а братья не могли защитить меня. По вине этих людей скончался мой отец и погиб брат. Марко нашел выход, он… женился на мне, потом устроил так, будто я умерла, а потом снова женился на мне, но уже под новым именем. Он хотел, чтобы я была счастлива. И, видит Бог, я была. Но, видно, счастье мое долгим быть не может. А те, кто любит меня, погибают.

Она смотрела на Джулиано и Маттео – те застыли от удивления.

– Эта история началась не с ареста Марко. А гораздо раньше. Поэтому не судите меня.

Футляр становился все тяжелее. Джованна прижала его к себе изо всех сил.

– Мне очень жаль, – Джулиано положил ей руку на плечо. – Но помни, что мы примем тебя обратно в любой момент. Просто знай, что есть на этом свете люди, которые хотят, чтобы ты была счастлива.

– Мама тебя не отпустит, – продолжал упрямиться Маттео.

– Я поговорю с ней, – Джулиано пошел прочь, оставив Маттео.

– Я не могу отговорить тебя? Совсем никак?

– Никак, – улыбнулась Джованна.

– А Джузеппе?

– Я говорила с ним. Он согласен. Знатные кондотьеры везут за собой гораздо больше, чем повезем мы с Джузеппе. Но так у меня есть, где спать. Как доберусь до капитана, убью его, и мы вернемся в Неаполь за герцогиней.

– А не проще было бы сначала дождаться герцогини?

Джованна покачала головой.

– Капитана отправили с заданием. И похоже, это растянется надолго. Там говорили, что принц Альфонс хочет пощекотать мечом Людовико Сфорца. Сфорца претендует на герцогство, пытаясь отстранить от правления своего племянника Джан Галеаццо и его жену, дочь Альфонса Изабеллу. Пока я могу догнать маркиза Калатрава, я буду преследовать его. Герцогиня от меня никуда не денется.

– Почему капитан городской полиции отправился выполнять задание?

– Похоже, мерзавца повысили.

Маттео помолчал. Было заметно, что Франческа злилась.

– Если так, то на случай, если тебя поймают, надо держать при себе не только нож, но и яд. Сама понимаешь, чем может закончиться твое пребывание там.

Они прощались рано утром. Леонелла заплакала, обняв крепко Джованну, и Джулиано увел ее прочь. Маттео провожал девушку до крепости пешком.

– Ты ведь наверняка знаешь, что я люблю тебя, – вдруг сказал он, повернувшись к ней. Джованна остановилась.

Глубоко вздохнув, она посмотрела юноше в глаза.

– Маттео, я знаю. Но я не та девушка, которая тебе нужна. Не потому, что мы разного происхождения, а потому, что я не люблю тебя так, как ты хочешь. Для меня ты надежный друг, почти брат. Но не возлюбленный.

– Я знаю, – Маттео дотронулся до ее руки. – Я просто хотел, чтобы ты знала. Для меня ты больше, чем жена моего спасителя. Ты мой ангел.

Джованна улыбнулась.

– Мне страшно за тебя. Ты как будто живешь в другом мире, не понимаешь опасностей, что ждут за пределами нашего лагеря.

– У меня теперь есть это, – Джованна покрутила кольцо на пальце.

Они раздобыли вчера кольцо с двумя дозами яда, закрытыми под полудрагоценными камнями, у рыночного аптекаря на окраине Неаполя. Аптекарь заверил ее, что если высыпать одну дозу в рот, смерть будет быстрой, а если растворить в жидкости, то агония будет более долгой.

– Надеюсь, яд тебе не понадобится, – Маттео так внимательно смотрел на нее, что Джованне стало неловко. Она допускала мысль о том, что после мести ей незачем будет жить дальше на этом свете.