* * *

Царь Нищих говорил с Семеркетом с глазу на глаз, пока Ненри, Квар, наследный царевич и его ливийский телохранитель ждали в дальнем конце комнаты.

Ненри бросал по сторонам беглые взгляды, осматривая полуразвалившиеся стены и причудливые орнаменты. Однако каким бы странным ни был этот старый храм гиксосов, еще более непонятным был говоривший с его братом неряшливо одетый безногий человек в миниатюрной колеснице, с помятой короной из листьев аканта на голове.

Семеркет никогда не переставал удивлять. Ненри. Откуда он вообще знает таких негодяев? Старший брат исподтишка взглянул на царевича Рамзеса — в столь причудливой обстановке, среди столь странных людей тот, казалось, остался невозмутимо спокойным. Но, с другой стороны, напомнил себе писец, его высочество наверняка привык встречаться со всякими странными личностями — от чужестранных посланников до профессиональных убийц. Жизнь, проведенная при дворе, учит невозмутимости.

Ненри бессознательно распрямил плечи и придал лицу выражение такой же вежливой незаинтересованности, какая читалась на лице наследника.

Но брат Семеркета вздрогнул, когда Царь Нищих удивленно выдохнул:

— Хм-мф! — в ответ на какие-то слова, которые прошептал ему Семеркет.

Царь из своей колесницы пристально вгляделся в наследного царевича, окинув Рамзеса холодным оценивающим взглядом красных глаз. Не сводя взгляда с него, Царь Нищих наклонил голову — так один монарх кланяется другому. Наследник ответил ему кивком.

— Сам! — внезапно закричал Царь Нищих.

В комнату вошел самый высокий человек из всех, когда-либо виденных Ненри. Гигант и ливийский телохранитель Рамзеса с беспокойством посмотрели друг на друга.

— Принеси кресло его высочеству, наследнику фараона! — Царь Нищих многозначительно приподнял брови, глядя на Сама.

Царевич Рамзес с благодарностью опустился в предложенное кресло и вытащил платок, чтобы вытереть лицо.

Царь Нищих повел свою колесницу туда, где сидел царевич.

— Семеркет поступил благоразумно, приведя к нам сына фараона. Здесь тебя будут защищать.

— Благодарю, — ответил наследный царевич, не забыв добавить «ваше величество».

Всю дорогу от храма Диамет Семеркет пытался подготовить своих спутников к немыслимому спектаклю, который разворачивался теперь перед ними, в особенности упирая на то, что Царь Нищих желает, чтобы к нему обращались, как к одному из монархов.

Царь Нищих снова хлестнул бичом барана и повел колесницу туда, где стоял ливиец.

— Это телохранитель вашего высочества?

— Да, так и есть.

— Ему вернут оружие. Мы хотим, чтобы ты знал — тебе не грозит здесь опасность.

Внезапно лицо Царя преисполнилось ярости, он стукнул кулаком по бортику колесницы.

— Жить в такие времена! — возмущенно проговорил он. — Фараон может быть убит собственной женой и сыном! Какой позор! — Он подождал, дав себе время успокоиться. — Сам!

— Господин?

— Мне нужны две сотни сильных мужчин и женщин — вооруженных, одетых в тряпье. Собери их во внешнем дворе — и побыстрее. Будь готов переправить их по воде в Диамет.

— Слушаюсь, господин.

Гигант ушел. Выражение лица Царя Нищих было мрачным.

— Боюсь, господа, даже двух сотен моих нищих будет мало, если армия перешла на сторону предателей.

— Значит, мы должны вернуть из Эрмента министра Тоха и его войска, — подал голос Семеркет.

Царевичу немедленно принесли бумагу и чернила, чтобы он мог составить письмо к Тоху, сообщая о заговоре и умоляя министра немедленно вернуться. Младший Рамзес сказал, что, если повезет, Тох стоит лагерем недалеко от Фив. Ведь пошел всего день с тех пор, как министр покинул город. Было решено, что меджай Квар вручит письмо лично Тоху. Царь Нищих предложил меджаю лошадь, чтобы добраться до министра как можно скорей. Несмотря на серьезность положения, Семеркет мысленно улыбнулся, подумав — из чьих конюшен сведут этого коня?

Все сошлись на том, что Ненри вместе с Самом пойдут в Диамет, чтобы там ждать появления Тоха. Семеркет знал: если его самого увидит кто-нибудь из заговорщиков, он немедленно будет убит. Ненри был более-менее известен храмовой страже и мог оправдать свое присутствие тем, что якобы ждет Пасера. Если ситуация настоятельно того потребует, он сможет добиться свидания с фараоном, чтобы предупредить его об опасности.

— А я тем временем пойду в Великое Место, — продолжал Семеркет, — чтобы помешать перенести сокровища на север.

— Нет, — настойчиво проговорил Ненри. — Я тебя знаю, Кетти. Ты делаешь это только для того, чтобы арестовать Накхта. Ты слишком слаб от потери крови. Ты не выживешь.

— Больше некому этим заняться, брат, — ответил Семеркет. — Только я знаю, где находится гробницы и как туда войти. Сперва я пойду к меджаям и попрошу их помощи. Квар, Ненри и Семеркет серьезно посмотрели друг на друга.

— Что ж, решено, — твердо сказал Квар.

Когда они ушли, Царь Нищих обратился к внезапно затрепетавшему царевичу.

— Не стоит волноваться, твое высочество. Мои нищие спасут твоего отца. Ведь они знают — если его не спасут, то их будет ждать Делатель Калек.

* * *

Грозовые тучи, которые раньше держались по краям пустыни, теперь растянулись широко по всему горизонту, закрыв садящееся солнце. В темноте несколько тростниковых лодок и других небольших суденышек, переполненных нищими, были спущены на воду в бедных районах Восточных Фив. Лодки переправлялись через Нил по одной и по две, чтобы их не заметили речные стражи.

Когда нищие благополучно переправились через Нил, Сам распределил их в разных местах вокруг колонн храма Диамет — вдоль канала, у подножия двух колоссальных статуй фараона, а некоторые, самые храбрые, рассыпались рядом с массивными воротами. Полководец Царя Нищих разместил свое воинство так небрежно, что постепенное проникновение его солдат во внешний двор Диамет прошло незамеченным для храмовой стражи.

По сигналу Сама нищие занялись своими обычными делами. Они бросали друг другу кости, пели или смеялись над шутками. Некоторые разожгли огни на маленьких жаровнях и жарили на них кусочки мяса. Для обитателей храма Диамет нищие казались такими же ленивыми и равнодушными, как и в любую другую ночь.

Ненри уловил запах дождя, которым повеяло из юго-западных пустынь, окружавших внешний двор. Мгновение спустя грандиозный удар грома потряс землю, так что задрожали даже массивные столбы с алыми и голубыми флагами. Редкие дождевые капли начали стучать по гранитному парапету. Дождь был таким редким гостем в Фивах, что многие из самых юных нищих никогда еще не видели его. Они подняли головы и протянули руки к падающей с неба воде.

Небеса внезапно осветились от горизонта до горизонта бесшумной вспышкой молнии.