Когда присяжные заняли свои места, судья Аггби сказала:

— Следующий свидетель, мисс Ярдли.

— Ваша честь, пожалуйста, пригласите агента Болдуина.

Кейсон решительным шагом прошел к кафедре. Джессика вкратце пробежала по его участию в деле. Допрос прошел так быстро, что Болдуин несколько раз спрашивал у нее выразительным взглядом: «Что ты делаешь?» А она хотела побыстрее закончить с ним.

Уэсли допрашивал Болдуина так же тщательно, как и во время рассмотрения ходатайства, выражая сомнение относительно его мотивов и намекая на то, что агент ФБР просто оказывает услугу Ярдли, своей бывшей возлюбленной, фабрикуя улики. Джессика думала, что в начале процесса это еще и могло бы сработать, однако теперь присяжные уже успели воочию увидеть разъяренного Уэсли. Они видели, с каким искаженным лицом он ругался с Ярдли, когда они подходили к судье для переговоров наедине. Глядя на присяжных, Джессика приходила к выводу, что они больше ему не верят.

Когда Уэсли закончил, судья спросила:

— Мисс Ярдли, не желаете повторно допросить свидетеля?

— Нет, Ваша честь. Агент Болдуин может быть свободен.

— Благодарю вас, агент Болдуин. Пригласите вашего следующего свидетеля, мисс Ярдли.

— Обвинение хочет выслушать мистера Доминика Хилла.

Выпучив глаза, Уэсли уставился на двери зала суда как раз в тот момент, когда пристав вышел в коридор и вызвал Хилла. Очевидно, он не ожидал, что Ярдли пригласит его сама.

На этот раз Хилл был в костюме и при галстуке. Не глядя ни на кого, он прошел к кафедре. После того как его привели к присяге, он сел, лишь мельком взглянув на Уэсли. Ярдли встала.

— Пожалуйста, назовите себя.

— Доминик Джеймс Хилл.

— Мистер Хилл, знакомы ли вы с обвиняемым, проходящим по этому делу, мистером Уэсли Полом?

— Да, знаком.

— Пожалуйста, расскажите, как вы с ним познакомились.

Уставившись себе под ноги, Хилл поправил узел галстука, после чего поднял взгляд на Ярдли.

— Мы вместе росли в Санта-Барбаре. Наверное, мне тогда было лет одиннадцать, а он был на несколько лет старше. Я жил по соседству с приемной семьей, в которой он очутился.

— Опишите ваши взаимоотношения.

— Они были хорошими. Мы быстро сдружились, у нас было много общих интересов. Позднее мы вместе ходили на вечеринки и занимались спортом. Сюда мы перебрались после окончания школы. В конце концов потеряли связь, но до того долго общались очень тесно.

— Вы знаете, в чем сейчас обвиняется мистер Пол?

— Да. В убийстве Джордан Руссо, совершенном около двадцати лет назад.

— В то время вы дружили с мистером Полом?

— Дружил.

— Вам приходилось обедать в ресторане «Телли» на Блафф-стрит?

— Неоднократно.

— Вы не замечали ничего заслуживающего внимания?

Собравшись с духом, Хилл посмотрел на Уэсли.

— Да. Джордан Руссо обслуживала нас несколько раз. Они с Уэсли запали друг на друга, и потом всякий раз, когда мы приходили в «Телли», он просил, чтобы нас обслуживала именно она, и они какое-то время разговаривали вдвоем. На самом деле мы стали ходить туда слишком часто. Кормили там ничего, но я не из тех, кому нравится постоянно есть одно и то же.

— Возражение! Это какой-то бред! Я в жизни никогда не обедал вместе с этим человеком! — воскликнул Уэсли, вскакивая на ноги. — Ваша честь, несколько слов с глазу на глаз.

— Разумеется.

Уэсли начал говорить, даже не отойдя на достаточное расстояние от присяжных.

— Ваша честь, мистер Паркер допрашивал мистера Хилла от моего имени не далее как вчера вечером. Мистер Хилл рассказал ему совершенно другое. Он четко заявил, что мы с ним не были знакомы и он никогда не видел меня вместе с мисс Руссо, а убил Джордан Руссо его брат; что ему стало стыдно, и он обратился в суд, чтобы с меня сняли обвинения.

— Если мистер Хилл лжет, — сказала Ярдли, — мистер Пол без труда установит это в ходе перекрестного допроса. Если высокий суд обнаружит признаки лжесвидетельства, наше ведомство с готовностью разберется с этим.

— Возражение отклоняется, — решительно заявила Аггби. — Мистер Пол, у нас будет время обсудить это, после того как вы сами допросите свидетеля.

От Джессики не укрылось, как лицо Уэсли залилось краской. Он начинал очень быстро терять контроль над собой; ему не удастся долго сдерживаться.

Вернувшись на свое место, Ярдли сказала:

— Опишите отношения обвиняемого и мисс Руссо.

Уэсли не отрывал взгляда от Хилла. Его глаза горели ненавистью, от него исходила буквально осязаемая злоба, и Ярдли не сомневалась в том, что присяжные это видят.

— Я так понимаю, Уэсли начал ухаживать за ней — настолько, насколько это было в его силах, — сказал Хилл.

— Что было дальше?

— Они стали заниматься сексом. Я как-то раз поговорил об этом с Уэсли, сказал, что это плохая затея. Что Джордан для него слишком молода. Он заявил, что у него уже было много девиц такого возраста…

— Возражение! — закричал Уэсли, вскакивая на ноги. — Разговор наедине!

— Можете подойти.

Ярдли осталась стоять рядом со своим местом. Взбешенный Уэсли приблизился к судье. Лицо его побагровело, рот корчился в страшной гримасе. Он терял самообладание.

— Ваша честь, этот человек лжет по просьбе мисс Ярдли, издеваясь над судом! Я прошу аннулировать его показания и запретить ему выступать. Весь процесс — это коварная игра мисс Ярдли с целью осудить меня за преступление, которое я не совершал!

— Мисс Ярдли, вы каким-либо образом воздействовали на свидетеля, чтобы заставить его изменить свои показания?

— Нет, Ваша честь. Я просто попросила его рассказать правду. Я заключила сделку с мистером Хиллом; он будет освобожден от преследования за соучастие в убийстве мисс Руссо в обмен на его сегодняшние показания. В ходе нашего разговора мистер Хилл ни разу не упомянул о своем брате и сообщил мне, что он солгал частному детективу, выгораживая себя.

— В таком случае я возражаю на основании отсутствия извещения. Меня не предупредили о том, что этот свидетель будет давать показания.

— Но это же ваш свидетель, — напомнила Ярдли. — Мне не требовалось извещать вас о его выступлении.

Уэсли сверкнул на нее глазами, и Ярдли рассудила, что он может наброситься на нее прямо сейчас. Однако вместо того чтобы отступить назад, она шагнула вперед. Приставы успеют сдержать Уэсли, прежде чем он сможет сделать с ней что-либо серьезное. Имеет смысл потерпеть боль ради того, чтобы продемонстрировать присяжным его истинное лицо.

Разгадав ее намерения, Уэсли шумно вздохнул и сказал: