К ним быстрым шагом приблизился начальник районного управления внутренних дел Митрофанов. Высокий, чуть полнеющий полковник доложил:

— Отделение не работало, людей в здании не должно было быть. Вся документация, мебель сгорели. Сейчас попытаемся отыскать сейфы, там должны быть регистрационные журналы, паспортные чистые и заполненные бланки, другие материалы, штампы, печати…

— А сейфы какие? — спросил начальник пожарной службы и уточнил: — Несгораемые или же просто металлические?

— Конечно же простые, — хмуро пояснил полковник и спросил: — Думаешь, все, что внутри них, не сохранилось?

— Посмотрим… Сейчас начнем ковыряться в пепелище, затем увидим.

Ветров понимал, что делать ему здесь нечего, и обратился сразу к обоим:

— Организуйте осмотр места происшествия, я буду в кабинете, — и направился к машине.

Вскоре генерал был в своем кабинете. Вызвал дежурного, которому еще по пути в управление приказал подготовить в МВД спецсообщение о пожаре.

Подполковник, старший дежурного наряда, положил перед генералом текст сообщения. Ветров прочитал его и подписал, а затем сказал:

— Прикажите райуправлению проверить, все ли сотрудники паспортно-визовой службы живы. Не исключено, что кто-либо находился в сгоревшем здании, держите под контролем ход осмотра места происшествия. Меня интересуют три вопроса: нет ли погибших; сохранились ли в сейфах документы и печати, а также причина пожара. Начальников районного управления и пожарной службы по прибытии в управление — ко мне.

Дежурный повернулся и направился к выходу из кабинета.

— И еще, принесите мне все поступившие к вечеру материалы и сообщения до появления вестей о результатах осмотра места пожара, я рассмотрю их.

— Есть, товарищ генерал-лейтенант, сейчас доставлю, — четко ответил подполковник и вышел из кабинета.

Ветров потянулся к дистанционному пульту и включил телевизор. В глубокой задумчивости он, почти не глядя на экран, переключал каналы. Понимая, что делать вывод о причине пожара до конца осмотра рано, все же не мог унять растущую в душе тревогу. Многолетний опыт и чутье оперативника подсказывали ему, что пожар — это не случайность. Поэтому так тревожила мысль, что здесь кроется чей-то злой умысел.

Генерал, находясь в глубокой задумчивости, почти не обратил внимания на дежурного, машинально принял от него папку с материалами и кивком головы отпустил подполковника, а сам, потянувшись к аппарату ВЧ, набрал номер аппарата, установленного в квартире начальника областного управления ФСБ Лемехова. После третьего гудка полковник поднял трубку.

Поздоровавшись, Ветров сообщил ему о пожаре и пояснил:

— Понимаешь, Алексей Алексеевич, неспокойно у меня на душе. Не знаю, каким чувством, но чую, что этот пожар нельзя рассматривать как случайность или результат чьего-либо разгильдяйства. Вот и решил тебя побеспокоить. Хочу попросить тебя тоже подключиться к этому делу. Давай, браток, помогай…

Положив трубку на аппарат, генерал принялся изучать содержимое принесенной дежурным офицером папки…

Прошло не менее двух часов, прежде чем в кабинет явились руководители пожарной службы и райуправления внутренних дел. Дополняя друг друга, они доложили, что погибших в пожарище не обнаружено, что все материалы и документы, даже те, что находились в сейфах, уничтожены. Генерал обратился к начальнику райуправления:

— Начальник ОВИРа УВД был на месте происшествия?

— Так точно, майор Метельский прибыл на место почти одновременно со мной. Он сообщил, что людей в здании и не могло быть. Сегодня — выходной.

— Ну и что вы думаете о причине возгорания? — спросил Ветров у начальника пожарной службы.

— Мы обнаружили в одном из кабинетов включенный в розетку чайник.

— Выходит, что кто-то забыл отключить этот чертов чайник… — Ветров посмотрел на начальника районного управления, — и кто этот разгильдяй?

— В кабинете работали три сотрудницы, мы их вызвали в управление, выясним.

Генералу показалось, что полковника еще что-то беспокоит, но он не решается сказать об этом. Ветров произнес:

— Валерий Федорович, у вас есть какие-то сомнения?

— Есть, Игорь Николаевич. Дело в том, что сегодня выходной. Значит, чайник был оставлен включенным более суток назад. Я, конечно, не специалист, но, думаю, для того чтобы из чайника выкипела вся вода, времени много не надо. Выходит, если пожар от чайника, значит, он должен был случиться вчера, но не сегодня.

Ветров посмотрел на главного пожарного:

— А вы как думаете?

— Я тоже так считаю. Следствие покажет. Надо проверить, не выходил ли сегодня кто-либо из сотрудников на работу. Мы назначим серию экспертиз, опросим людей, только после этого можно сделать соответствующие выводы.

— Ладно, — хлопнул ладонью по столу Ветров. — Разбирайтесь. Я поручу начать служебное расследование, так что держите связь со службой собственной безопасности. Привлекайте любые силы и как можно скорее установите причину возгорания.

Офицеры ушли, а генерал закончил просмотр материалов и, передав их в дежурную часть, уехал домой. На часах было три часа двадцать минут. Ровно через четыре часа Ветров снова прибыл в управление.

Дежурный спросил:

— Товарищ генерал, начальники райуправления внутренних дел и пожарной службы просили выяснить: им надо прибыть к вам?

— Пусть позвонят, а там посмотрим, нужны ли они, — и генерал, направляясь к лестничному маршу, ведущему на второй этаж, добавил: — Давайте в первую очередь рассмотрим поступившую информацию и материалы.

Прошло не менее двух часов, прежде чем генерал Ветров разобрался с материалами, выслушал доклады начальников районных управлений и райотделов, доложил заместителю министра внутренних дел России о пожаре. Неожиданно в кабинете появился полковник Митрофанов:

— Разрешите, товарищ генерал?

— А, погорелец, входи, Валерий Федорович!

Пока полковник приближался и устраивался за приставным столиком в жестком кресле, генерал нажал кнопку связи с секретарем в приемной и сказал:

— Наталья Михайловна, дайте нам, пожалуйста, с Валерием Федоровичем чаю.

— Не до чая, Игорь Николаевич, — хмуро произнес полковник.

— Ну, по-моему, на пожарище чайком тебя никто не потчевал.

Митрофанов словно не чувствовал, что тон генерала был понимающе подбадривающим. Как только устроился в кресле, хмуро произнес:

— Ко мне полчаса назад пришла в слезах сотрудница ОВИРа, зовут ее Соловьева Марина Сергеевна. То, что меня тревожило, подтвердилось. Не зря в душе одна муть была. В общем, товарищ генерал, дела хреновые. Соловьева с повинной явилась. Рассказала, что несколько дней назад из ящика ее стола пропала печать, которую ставили в паспорта. Печать ей передала на время Сергейчик Антонина Петровна, старший лейтенант. Она — начальник отделения паспортно-визовой службы. Сергейчик предложила Соловьевой никому не говорить о пропаже и под предлогом болезни пару деньков побыть дома, а сама, как она сказала Соловьевой, подключила знакомых оперов, и в субботу печать нашлась. Дальше — больше. Сергейчик предложила осчастливленной Соловьевой тайно явиться на работу в воскресенье и отработать пропущенные дни. Соловьева находилась в кабинете до вечера и за это время заполнила девяносто семь паспортов. Сергейчик оставила Соловьевой ключи от своего кабинета и ключ от сейфа, куда после окончания работы Соловьева и положила заполненные паспорта, бланки и печать.