Тиока пожала плечами:

— Да нет. Называй, как хочешь… все равно…

— Что — «все равно»? Ты давай, договаривай, раз начала! Что — «все равно»?

— Все равно никто этого никогда не узнает!

— Почему?

— Потому! — внезапно взвилась вестианка. — Разуй глаза! Мы тут одни! Мы потерялись! До ближайшей трассы миллионы астред*. А мы не просто на обочине, мы в стороне от нее. И никто никогда не узнает о том, что с нами случилось! Мы здесь умрем, а ты думаешь о том, как бы назвать эту планету! Да хоть в свою честь назови! Все равно! Это чужая планета! Чужая!

(*Астреда — сокращение от «астрономическая единица». В астредах в глубоком космосе измеряется расстояние. Настоящая астрономическая единица — расстояние от Солнца до Земли. Прим. авт.)

— Не кричи, пожалуйста! — поморщилась Валентина.

— А кому тут я мешаю? — Тиока вскочила, сжимая кулаки. Либо ее пошло желтыми пятнами. — Тебе? Тут же никого нет, кроме нас! Кого я могу распугать? Кто меня услышит?

— Я.

— И что?

— То, что мне это неприятно.

— А мне наплевать! — всхлипнув, Тиока отвернулась, как подкошенная, рухнула обратно на камень, сжавшись в комочек и уткнувшись лицом в колени. Плечи ее затряслись от беззвучных рыданий.

Помявшись, Валентина подошла поближе, привалилась к камню, обнимая подругу за плечи. Та сердито вырвалась, но сатурнианка была настойчива и с силой привлекла девушку к себе. В конце концов, вестианка разрыдалась в голос, всхлипывая, икая и завывая.

— Мне страа-а-ашно, — ревела она. — Я домо-о-ой хочу! Я бою-у-у-сь…

Не первый раз она уже так вот плакала на плече подруги, и Валентина, машинально бормоча какие-то банальные слова утешения, думала, что, пожалуй, перспектива остаться на чужой планете наедине с бывшей однокурсницей не такая уж и хорошая. Если она начала их робинзонаду со слез и соплей, дальше будет только хуже. Она может покончить с собой, сойти с ума или вообще убежать в пустыню. И что Валентина тогда будет делать в одиночестве? Сейчас, по крайней мере, есть, с кем поговорить. А тогда…

Нет. Сейчас она не будет думать об этом. Сейчас они вдвоем. Они живы и надо жить и надеяться на лучшее.

— Ты есть хочешь? — улучив минутку, когда в истерике подруги наметилась пауза, поинтересовалась она.

Это было так неожиданно, что слезы Тиоки высохли.

— Что? — она резко выпрямилась. Лицо ее приняло коричневый оттенок, глаза набухли, а припухлости на лбу казались огромными и смотрелись ужасно.

— Есть, говорю, хочешь? Я — вот так очень. А ты?

— Н-не знаю…

— Хочешь, — авторитетно заявила Валентина, отстраняясь. — Пошли, поищем еды.

Она попятилась от валуна, потянув за собой подругу.

— Где? — пробормотала та, тем не менее, следуя за нею.

— На берегу. Там полно еды.

— Опять моллюски и черви?

— Может быть, на сей раз удастся поймать рыбу…

— И съесть ее сырой? Фу! А если отравимся?

— Когда отравимся, тогда и будем думать. И вообще, мы тут уже несколько раз ели местных животных и ничего!

— Рано или поздно, нам попадется ядовитое или просто несъедобное.

— А мы будем очень осторожны в выборе продуктов, — Валентина болтала без умолку, радуясь, что Тиока отвлеклась от своих проблем. — Как думаешь, как тут могут выглядеть ядовитые животные? У них какая-нибудь яркая окраска? Или отталкивающий внешний вид?

— Я почем знаю?

— Тут есть хищники и жертвы. Это закон природы. Жизнь на том и стоит, чтобы поглощать пищу и… хм… отдавать остатки природе. Круговорот питательных веществ. И если кто-то не хочет, чтобы его включили в эту цепочку, он будет защищаться. Панцирем там, или шипами. Или ядом. И оповещать всех о том, что его есть не надо. Так?

Она говорила и говорила, а сама тянула подругу вдоль берега. Тиока шла послушно и даже время от времени хмыкала и что-то лепетала в ответ. Валентина была готова нести какую угодно чушь, лишь бы отвлечь ее от мрачных мыслей о будущем. Им надо держаться друг за друга и выжить. Во что бы то ни стало, выжить. И во что бы то ни стало, вдвоем. Потому что иначе она в одиночку недолго протянет.

«И уж тогда никто не узнает, как я решила назвать эту планету!» — подумала девушка.

Утром в рубке управления собрался небольшой совет. Сомба-99, Такту-101, Джанго, механик и двое руководителей-«научников». Седьмым присутствовал связист, который скромно сидел в уголке, не вмешиваясь. На мониторе прокручивали запись, сделанную Джанго возле покинутой капсулы.

— Итак, что мы видим? — заговорил Такту после того, как они просмотрели запись до конца, включая и панорамную съемку местности.

— Место посадки…

— Место посадки пришельцев. Чужаков землян. Это ведь земная техника?

— Да, — механик кивнул связисту, чтобы тот прокрутил запись немного назад. — Там заметно что-то вроде эмблемы. Правда, сверху она обуглилась и точно ее не рассмотришь, но…

— Вот! Налицо доказательство, — Такту-101 гордо посмотрел на Сомбу-99.

— Доказательство того, что наш… гость не лжет, — ответил тот. — Это спасательная капсула…

— Да, но где те, кто на ней спасся? Куда они делись? Ведь, согласно инструкциям, они должны оставаться на месте до подхода спасателей. Почему они ушли?

На это ни у кого не было ответа, и Такту-101 дал его сам:

— Они ушли потому, что у них был приказ. Приказ высадиться на Розовую Красавицу и захватить ее.

— Простите, что? — один из «научников» прищурился и тряхнул головой. — Два землянина? Как можно вдвоем захватить целую планету?

— Было бы желание, все можно сделать, — уклончиво ответил Такту-101. — Кто знает, сколько их было на самом деле? В найденной капсуле действительно могло помещаться всего двое или трое, но сколько капсул опустилось на планету? И сколько в результате на ней оказалось чужаков? Нам крупно повезло, что мы нашли одного из них и теперь можем во всеоружии встретить врага.

— Значит, это война? — голос «научника» дрогнул.

— Мы теперь должны решить, что делать, — Такту-101 предпочел уйти от ответа. — Что вы предлагаете?

Он посмотрел в упор на Сомбу-99, и тот заметил, что все остальные тоже повернулись в его сторону.

— Я… думаю, надо попытаться найти этих… пришельцев, — сказал он. — И не торопиться с выводами. Как следует изучить останки звездолета. Перетащить капсулу поближе к лагерю и тоже изучить. Не говоря уже о том, что надо попробовать извлечь из ила ту, вторую, найденную лаборантами. В ней могли остаться… пассажиры. Кем бы они ни были, их останки должны быть либо переданы правительству землян, либо захоронены. По международным законам.