крыша зазеркалья ни разу не предавала.

Удачная придумка, доказав на деле свою эффективность, внесла коррективы в домашний быт. Вадим, исходя из трезвого расчета, перенес матрац и подушку в свой кабинет. Ночью, после прохождения «чистилища», валился на готовую постель в углу комнаты и тотчас засыпал.

Внутри скорлупы вымышленного мира Вадим чувствовал себя комфортно, обретя независимость. В реальной жизни видел себя бесправным существом, охваченным безумием, за что Валентина будет расплачиваться своим несчастьем. Просвета он не видел.

Случалось, во время ночного сеанса им вдруг овладевало чувство безнадежности. В такие минуты, глядя на свое отражение в зеркале, удрученно шептал:

– Я пал, я низко пал. Я не поднимусь.

Тут же приходила обнадеживающая мысль:

– Потерпи, ждать осталось немного. Только для падшего уготована высота.

–У меня не хватит сил, я не стану прежним.

– Нет-нет, исполнись злости, она придаст тебе мужества.

– Одолевают меня сомнения.

– Их нетрудно перебороть, если стойко верить. Ты разуверился в Валентине? Она и есть твоя вера.

– Я верю в нее. Но, может быть, неверно поступаю?

– Ну, вспомни, сколько раз ты уверял себя в том, что надежда питает веру. Храни ее в себе! В день встречи с Валей тебе откроется благая весть. Ты постигнешь истину, которая укажет путь к возвышению. Надейся и верь!

– Дождусь ли я ее? Быть может, не сильна моя любовь?

– Нет-нет, не сейчас об этом. Дождись! Вера, надежда, злость – следуй этому девизу без колебаний. Злость, злость укрепит твой дух! – напутствовал наставник.

Подобные диалоги вновь пробуждали уверенность и решимость.

Проходили дни, за ними недели, а дата приезда Валентины стояла под вопросом. Сложная операция прошла успешно, однако мать тяжело шла на поправку. Только в наступившем новом году врачи разрешили им отбыть домой в деревню.

Родные места и живительный воздух ускорили процесс выздоровления. Мать постепенно входила в обычный для нее ритм жизни. Оставить ее вдали от себя Валентина все же боялась. Мать согласилась переселиться к ней, но поставила условие: переедет после Пасхи – желала посетить могилу мужа.

Валентина выехала с наступлением весны. Запоздала. По ее поручению первую группу туристов приняла и разместила по номерам Екатерина. В аэропорту ее встретил Вадим с букетом цветов.

Ну и сюрприз ты мне приготовил, записался в мудрецы? – пошутила она, приняв от него цветы. Они обменялись поцелуями.

– Как мать? – поинтересовался он.

– Надеюсь, все образуется. Обещала приехать сразу после Пасхи.

– Ты насчет волос, да? – он пощипал бородку. – Может, лучше было бы заплести косичку? —с легкой иронией спросил, отбросив висячие волосы назад.

Валентина не ответила, разглядывала его.

– Вижу, тебе не по душе моя новая прическа, – подметил в ее глазах недовольство.

– Честно говоря, Вадим, мне по душе твое открытое лицо, но раз тебе нравится, то и я привыкну, – улыбнулась ему.

– Ответ рассудительной и верной женщины, мне приятно…. – неожиданно запнулся, в глазах вспыхнула радость. – Валь, твое возвращение явилось светом для меня! – тотчас заключил ее в свои объятия.

Опешив, Валентина тем не менее засмеялась:

– Вадим, наша встреча уже состоялась.

– Сбылись ожидания! – произнес он. Валентина восприняла радостное возбуждение за обычную шутку.

Они сели в такси. Каждый занялся своими мыслями. Новостей у Валентины для Вадима не было, он был в курсе всяких подробностей. Для нее новшество Вадима стало нехорошей неожиданностью. Короткая прическа и открытый лоб свидетельствуют о жизнелюбии, а отпущенные волосы – это шаг назад, да, но ведь не приговор. Главное, он сейчас рядом. Он дышит с ней, она чувствует его. Они вместе снова. А это важнее всего. Долгая разлука явилась испытанием для них. Бог развел их порознь, чтобы проверить силу их любви. Любовь победила. Господь сохранил Вадима, исцелил мать. Он явил свою милость, призвав мать в помощь ей. Это добрый знак, Он принял участие в их судьбе. Страшное позади, впереди – свет. Прибудет мать, ему станет с кем общаться. И она будет подле него – максимально сократит рабочий день.

Возможности удвоились. В здоровой семье Вадим потянется к свету, такова воля Божья. После Пасхи приедет мама. После Пасхи настанет иное время, время возрождения Вадима.

В душе Валентины светила надежда, в чем она усматривала Божий промысел. В схожем состоянии пребывал и Вадим: тяготившая его проблема разрешилась. Он уверовал в спасительную идею, которая во время общения с Валентиной представилась в конкретном образе действия. Ожидания не обманули. Оригинальный рецепт гарантировал стопроцентное избавление, и не временное, а немедленное и окончательное.

Все оказалось очень просто: через страх победить сам страх. Принцип безошибочный – клин клином вышибают. То, чего он страшился – пасть в глазах Валентины, – стало его решающим орудием. Просто надо вовлечь себя в позорное действо, иначе говоря, осрамиться прилюдно на виду у Валентины. В критической ситуации ему останется либо трусливо убежать, либо душа, исполнившись чувством мести за причиненное Валентине страдание, открыто взглянет на гонительницу, что и явится актом спасения. Страх навсегда покинет его душу. После уже не побоится выложить Валентине всю правду.

Скоро полнолуние. Близок час избавления.

…Они въехали в город. Вадим высадил Валентину возле гостиницы, сам отправился домой.

Вечером Вадим запер кабинет на ключ, спустился вниз. Оказалось, что поторопился: позвонила Валентина и сообщила о вынужденной задержке. Ближе к ночи стал нервничать – наступает его время, а он бездействует. Позвонил в гостиницу, на том конце не ответили. Он зажег свет, включил телевизор, пересел в кресло. Немного спустя услышал скрип калитки. Он встал, вышел из гостиной, открыл ей дверь.

– Привет, – поздоровался, взял ее сумку. – Работы было много?

В ответ она кивнула головой, вид у нее был усталый.

Повод нашелся:

– Валь, иди ложись спать, завтра поговорим. Вижу, ты на пределе сил. И я лягу.

Он положил ее сумку на диван в гостиной, торопливо направился к лестнице.

– Вадим, ну куда понесся? Забыл, где находится спальня? – ей стало смешно.

– Фу ты, черт, извини, не предупредил. Я сплю там, у себя. Понимаешь, тебя не было… Как-то неуютно, понимаешь, одному.

– Но я же приехала.

– Потерпи чуточку. Через два-три дня перенесу матрац.

– Ты спишь на полу?! – ужаснулась пришедшей мысли.

– Валь, прошу, перестань. Сказал же, через два-три дня.

Она в замешательстве смотрела на него:

– Вадим, не понимаю, зачем ждать столько? Две-три минуты нужны, чтобы перенести матрац.

– Правильно – две-три минуты, но через два-три дня. Валь, разве трудно потерпеть, ведь, мелочь?

Он явно не желал подчиниться ее уговорам.

Валентина, следуя совету Даниэля, решила не нагнетать атмосферу:

– Ты прав – мелочь, не велик срок. Но позволь хотя бы глянуть.

– На что? – недовольно