Униженному папе не оставалось ничего иного, как подчиниться. Правда, Борджиа выторговал для себя у Карла VIII залог в пятьсот тысяч дукатов, который будет им сохранен, если крестовый поход не состоится в течение шести ближайших месяцев. 27 января 1495 года худшие опасения Баязида подтвердились: Джем был передан понтификом Карлу. Однако до французских кораблей турок не доехал, не прошло и месяца, как он, заболев по пути в Неаполь, скоропостижно скончался. На новом европейском крестовом походе под эгидой Франции был поставлен – простите за тавтологию – жирный крест. А это значит, что огромный залог так и остался у хитроумного понтифика.

Слухи о том, что Джем был отравлен папой, пошли почти сразу же. Молва утверждала, будто Джему внесли яд через порез, который ненароком сделали ему во время бритья. Говорили и о том, что султану всыпали в еду порошок, который убивает через несколько недель после попадания в организм. Появилась и еще одна версия. Дескать, Цезарь Борджиа после полученного им от Баязида секретного послания с обещанием трех сотен тысяч дукатов опоил бедного Джема «сладкой отравленной микстурой»… Так начались знаменитые легенды про не менее знаменитых отравителей Борджиа. Людей, надо сказать, весьма практичных: раньше они получали деньги за живого Джема, а теперь нагрели руки и на мертвом.

И в самом деле, неутомимый в разврате (он жил одновременно с несколькими женщинами, включая его собственную дочь Лукрецию), понтифик был изобретательным не только в денежных комбинациях, но и в отравлениях. Какие только смертельные фокусы он не выделывал! Например: фрукт разрезался ножом, натертым ядом лишь с одной стороны (старый прием, вспомним персидскую царицу Парисатиду!). Видя, с каким аппетитом папа римский поглощает свою половину яблока или груши, гость брал другую часть плода, съедал угощение и с наивным удивлением в глазах прямой дорогой отправлялся к праотцам.

Или еще: украшением ядовитого арсенала Борджиа был ключ, которым он предлагал посетителю открыть одну из дворцовых комнат, где можно было полюбоваться редкими произведениями искусства. И невдомек было жертве, что в спинке ключа скрывался шип, намазанный страшным ядом. Борджиа употребляли при убийствах неугодных им и полые иголки, которые моментально впрыскивали в тело яд. Особенно баловаться так любила чаровница Лукреция: на балах, которые часто закатывала «святая семейка», она незаметно подходила к жертве и ненароком ее колола. Любил папа применять и отравленный перстень, который убивал при одном лишь пожатии руки. Яд у Борджиа мог находиться где угодно: в платке, в пуговице на камзоле, под манжетой…

Да, большим затейником был понтифик, прозванный римлянами «аптекарем сатаны»!.. Не отставал от родителя и Цезарь Борджиа, волею отца сначала сделанный кардиналом, а затем и снявший с себя сутану и сан. Отчаянный и пробивной, он был готов на любую пакость ради денег или удовлетворения амбиций. Когда нужно было убрать кого-то с дороги, Цезарь нередко прибегал к помощи придворного врача-грека Никифора Каталаки, слывшего знатоком византийских ядовитых премудростей. В арсенале кардинала был большой выбор колец с ядом: на перстне в нужный момент открывалось углубление, в котором хранилась безвкусная отрава, исподволь высыпаемая в вино или в воду. Использовал Цезарь и другое ухищрение. У него было кольцо, с тыльной стороны которого было закреплено миниатюрное приспособление в виде когтей. В них были проложены желобки, по которым яд легко попадал под кожу. На балах или на маскарадах Цезарю было достаточно схватить человека, которого он хотел убить, за руку, пожать или сжать ее – и конец!..

И все эти преступления вершились под истовую молитву, с полным ощущением полезности и необходимости ядовитой «работы». Неспроста на одном из отравленных колец Цезаря Борджиа был выбит его девиз на старофранцузском: «Выполняй свой долг, что бы ни случилось».

При Борджиа яды перестали быть тайным оружием, к отравлениям – с целью обогащения или ради устранения политического противника – в Риме прибегали совершенно открыто. И никто не мог препятствовать Александру VI, когда он шел к своей цели. Родриго Борджиа задумал отравить кардинала Орсини, своего давнего врага, представителя древнего римского рода, и сделал это, дав ему вино причастия с ядом. После сильной рвоты на протяжении двух дней умер кардинал Джованни Микиели, с теми же симптомами скончались и кардиналы Лопез и Феррари… Священная Коллегия расчищалась для введения в нее нужных, доверенных людей, имущество погибших и их собственность захватывались «святым семейством» отравителей.

Зачастую врагов папы или просто тех, кому он завидовал, травили на званых обедах. «Завтра утром, когда проснутся, Рим узнает имя кардинала, который в эту ночь заснул своим последним сном» – эти слова, сказанные перед праздничным столом в Ватикане, приписывают Александру VI. Им применялась циничная хитрость, заложенная в самом местном кодексе поведения. В присутствии папы не полагалось предварительно пробовать ничьих блюд, кроме тех, что подавались ему самому. Если же учесть, что отказаться от приглашения на трапезу к понтифику было практически нереально, можно представить себе эффективность ядовитого стола, за которым гости оказывались совершенно незащищенными.

Счастливцами считали себя не те, кого приглашали на престижный прием к наместнику Бога на земле, а те, кто подобру-поздорову возвращались из отравленных объятий папы домой.

«В темноте ночи Тибр принимал в свои волны бесчувственное тело жертвы „кантареллы“», – сообщалось в старой хронике. «Кантареллой» Борджиа называли свой фирменный яд. Рецепт его Цезарь якобы получил от матери римской аристократки Ваноцци Катанея, любовницы Родриго. Что представляла собой «кантарелла»? Трудно с точностью сказать. Тем более что с открытием Америки в Европу потянулись на испанских и португальских каравеллах экзотические, индейские, отравы Нового света. А испанец Родриго поддерживал постоянную связь с Мадридом и его «католическими королями»… Но я думаю, что все гораздо проще с определением состава «кантареллы». Помимо старой классики – мышьяка, солей меди и фосфора – «кантарелла» включала в себя и яды по новым формулам, открытым ватиканскими алхимиками. Эти «слуги дьявола» усовершенствовали способ получения птомаинов (трупные яды, от греческого «птома» – труп), применявшийся отравителями раннего Средневековья. Только вместо столь излюбленных ими высушенных легких жабы с мышьяковистой кислотой перемешивали внутренности свиньи.