Говоря это, он принюхался к графину, удовлетворенно цокнул языком и принялся разливать вино в бокалы. Взял один, другой протянул мне.

— Но нет, так нет. Наймем, не впервой.

“Без тебя управимся, толку с тебя и твоей силы…”.

— За твое возвращение! — он отсалютовал мне, сделал глоток и довольно зажмурился.

Я поднес бокал к лицу и принюхался. Пахло терпко, пряно, фруктово. Прекрасное вино долгой выдержки. Наверняка, из личной отцовской коллекции, как бы не хватился потом. 

— Стафилли? Какой год? — уточнил я, не торопясь делать глоток.

В безмятежном взгляде стремительно мелькнуло что-то колючее. Мелькнуло и пропало.

— Не знаю, — беззаботно отозвался он. — Надпись не уцелела. 

И он снова показательно глотнул и показательно же блаженно закатил глаза, а потом поддел:

— Что, отвык от достойных напитков?

Теперь я уже наверняка знал, что показательность мне не мерещится, потому что перстень на безымянном пальце, почти сразу неуловимо потеплевший, теперь окончательно определился и жег огнем, едва получалось не морщиться. Очень хотелось отставить бокал в сторону, чтобы успокоить разволновавшийся артефакт, предоставленный мне в доверенное пользование королевским дознавателем, но я медлил. 

Острое сожаление царапалось где-то внутри. 

Если бы Хелайос не возжелал то, что по праву рождения положено мне, а не ему, то ведь сложилось бы иначе.

Только жаль мне было теперь не моей жизни. У меня была возможность сравнить, я сделал выбор и не сомневаюсь в нем. 

А вот его — все равно было жаль. Так бездарно растратить жизнь на ненависть, зависть и погоню за тем, что в итоге так и не дастся в руки. 

Бокал в моей руке. Жжение кольца.

Напряженный взгляд напротив, бьющаяся на виске жилка.

“Пей-пей-пей! Пей!!!”

— Знаешь, — медленно проговорил я. — Отравление — это все же так предсказуемо.

И, прежде, чем Хелайос успел что-то сказать в ответ. Распахнулись дверцы старого шкафа, явив миру самого королевского дознавателя. А из слишком глубоких теней в двух углах выступили его сопровождающие.

— Хелайос Бирнский, с сего дня вы взяты под арест королевской стражей за двойное покушение на убийство виконта Илиана Бирнского. 

Он не пошевелился. Не попытался дернуться, что-то предпринять.

Только ненависть, теперь уже ничем не прикрытая, вспыхнула во взгляде, когда я передал дознавателю бокал с отравленным вином. 

Во дворе замка было еще темно. Серый осенний рассвет не торопился с визитом. Мрачная черная карета с гербами тайной канцелярии. Хелайос уже был в ней, под охраной, а дознаватель стоял перед графом и докладывал ему, сухо, но с долей сочувствия. 

Отец кутался в меховой плащ, накинутый прямо на ночную сорочку — его подняли среди ночи, чтобы сообщить, что его младший сын арестован за попытку убить старшего.

Мать, простоволосая, так же в меховой накидке, бледная, с плотно сжатыми губами и растерянностью в глазах. Ее не поднимали, она спала в другой спальне, но как-то она все равно услышала и узнала, и теперь стояла здесь. 

Аглеа будить не стали. Девице в положении не стоит среди ночи сообщать такие новости. 

Поодаль и сбоку, больше похожая на чужеродный предмет интерьера, чем на присутствующего на “проводах” человека, стояла Танис. Она вообще не смотрела ни на меня, ни на графа с женой, все ее внимание будто бы было сосредоточено на разглядывании впряженных в карету лошадей. 

...а в это время расходилась волнами сила Ока и докладывала — все тихо, все, кому положено, спят, чужих, инородной магии и прочих угроз не обнаружено…

— ...было подтверждено, что в бокале, предложенном Хелайосом Бирнским, Илиану, виконту Бирнскому, находился сильнодействующий яд. Мои подчиненные и я сам являемся свидетелями того, что принесен он был лично Хелайосом Бирнским, подлог исключен. Вероятнее всего, заранее намазан на стенки бокала. Был также арестован посредник, который нанял группу убийц, совершивших покушение на вашего сына двумя неделями ранее, в Аркудском лесу, по дороге из акрополя Лагос в цитадель ордена Церберов. И он опознал в Хелайосе Бирнском изначального нанимателя. За сим, доказательств достаточно для взятия под стражу, и поскольку ваш сын является дворянином, судьбу его решит королевский суд.  

Отец слушал молча. И по его лицу невозможно было понять, что он думает по поводу этого всего. 

— Благодарю вас за добросовестную службу, — только и произнес он, медленно и четко, когда дознаватель закончил. 

Мужчина поклонился. Ему, матери, мне. Кивнул Танис — свидетельнице — и сел в карету. Фыркнули лошади, застучали копыта, загремели колеса, и мой брат под конвоем навсегда покинул отчий дом. Даже если суд будет милостив и не лишит его жизни, как носителя ценной дворянской крови, Хелайоса ожидало лишение всех прав, титулов и пожизненное заключение. Я надеялся, что эти права все же сохранят за Аглеа и ее нерожденным ребенком. Если это, конечно, мальчик. Если же нет, то… 

— Как ты посмел?

Ледяной от гнева голос отца прозвучал как пощечина, стоило воротам закрыться за черной каретой.

Я перевел на него взгляд.

— Как ты посмел притащить в Бирн королевских ищеек? С любыми подозрениями в первую очередь ты должен был обратиться ко мне! — он хлестал словами наотмашь, с неслыханной ранее яростью. — Неужели честь рода для тебя это теперь настолько пустые слова? Ты хоть понимаешь, что натворил? Ты хоть понимаешь, что ты нас опозорил?! Можешь хотя бы вообразить, чем теперь все это обернется? И при этом ты заявляешь о своих намерениях вернуться в качестве наследника рука об руку с этим варварским посмешищем?!

Пожалуй, теперь у меня не повернулся бы язык называть его отцом.

Передо мной стоял незнакомец, чужак. Желчный старик, амбициозный и безжалостный, для которого имеют значение только его цели и пути их достижения. Только статус и положение. А люди — и не люди вовсе, а всего лишь фигуры на шахматной доске.

Он судорожно дернул плащ, будто тот его душил. Мать за его спиной смотрела на меня с болью во взгляде, но не гневом. Ее мне было жаль, и я пообещал себе, что найду способ вытащить ее отсюда. Она и так слишком многого лишилась в жизни, несмотря на тот самый статус и положение. Ни к чему ей тратить ее остаток на… это.

— Значит, послушай меня. Сейчас ты отправляешься в свой проклятый Орден и сидишь там и не высовываешься, тише воды, ниже травы, пока я попытаюсь хоть как-то уменьшить нанесенный тобой ущерб. И в следующий раз ты вернешься в этот замок тогда, когда я тебе это позволю. И в дальнейшем…

— Не утруждайтесь, — мне надоело его слушать. Мои дела здесь были практически завершены, и растягивать мое пребывание здесь дольше необходимого не было никакого желания. — Я не вернусь в Бирн.