«Пять тысяч дармисов не могут уступить жалкой кучке собирателейи падали!» − полагал Закрис, еще не зная, что там внизу его воины задыхаются от черного едкого дыма горевших корней, в то время как нападавшие закрыли лица влажными тряпками и продолжают продвигаться вглубь неприступного прежде Великого древа.

После долгих споров Дарма-дом все же решено было поджечь. Однако ночью выпал сильный дождь и Кадо вовремя догадался использовать зажигательную смесь на основе известного «горячительного» напитка кормисов. Мокрый лес не поддержит огонь и таким образом не позволит пожару распространиться, но логово дармисов медленно выгорит изнутри. Главное — спасти пленников и Королеву.

− Уно, возьми двух воинов и ищи Магрит! — скомандовал Кадо, хлопнув сородича по плечу.

Уно был единственным наставником, покинувшим Кормаксилон и взявшим в руки изогнутый меч, чтобы быть в первых рядах атакующих Дарму. Любимая флейта была закреплена на поясе и по команде Кадо он всегда доставал ее, чтобы мгновенно сообщить собратьям новый маневр. Каждый раз, когда Уно должен был мысленно сосредоточить всеобщие силы, его окружали плотным кольцом шесть лучших солдат и прикрывали со всех сторон, пока юноша не менял флейту на острый клинок.

Уно сражался на равных с опытными воинами и с восторгом ощущал, как сбываются самые пленительные мечты его детства и отрочества. Сейчас Уно бился за свою Женщину, за Мать Кормаксилона. Он настоящий Защитник, почти Герой.

Но услышав приказ Старшего Уно как-будто несколько растерялся. Он склонил голову на плечо, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, а потом взволнованно произнес:

− Странно… Я совсем не чувствую ее здесь, Кадо! Мне кажется, что Магрит очень далеко от Дармы. Но где? Нужно узнать все как можно быстрее! Она жива и, кажется… кажется, сейчас мирно спит.

— Я найду и убью Закриса, а ты должен разыскать следы Королевы! Может, чувства подводят тебя и Магрит держат здесь взаперти. Мы отыщем ее, даже если придется взмыть в небеса или спуститься в глубь реки! Мы ее вернем, Уно, я тебе обещаю!

Уно коротко посмотрел Кадо в глаза и кивнул, понимая, что тот прав. Но молодой наставник чувствовал эту Женщину каждый миг и сердце тянуло его не к центральной лестнице, где шла битва на подступах к тронному залу, а направо, к узкому проходу, ведущему наружу и в лес.

− Встретимся, когда все закончится, − проговорил Кадо, хлопнул няньку по плечу с перевязанной меткой и с боевым криком ринулся вперед, давая понять своим, что командир рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уно же замер, осматриваясь. На полу под ногами была кровь — одинаково красная у всех людей, на древесине она превращалась в багровую муть. Кровавые отпечатки босой человечкской ступни вели дальше по коридору. Уно прошел вперед и наткнулся на несколько трупов — большинство дармисов ослабли из-за дыма и были убиты, но где-то за углом стонали еще живые.

В зале за стеной разгоралась жаркая схватка, к которой внезапно присоединился разномастный отряд нападающих, среди которых Уно вдруг узнал голоса воинов, что попали в плен вместе с Магрит.

«Берегитесь дыма», − кричал Кадо, потому очень скоро у подкрепления тоже появилась мокрые тряпки, закрывающие нижнюю часть лица.

Бой на подступах к тронному залу правителя Дармаллак оказался крайне жестоким. С огромным трудом один из дедулов разорвал развешанные врагами металлические сети и выбил тяжелую дверь. Благодаря этому небольшой отряд кормисов все же смог прорваться внутрь, только хитрый механизм тотчас сработал и двери захлопнулись, отрезая от остальных солдат десять краснокожих бойцов во главе с Кадо.

«Ловушка!», − подумал старший из воинов, осознав, что путь к отступлению им отрезан, но облегченно выдохнул в следующий миг при виде главного противника. Показательно равнодушно Закрис сидел на троне и будто бы ждал достойного соперника для себя. Шипастые наручи из желтого металла тускло поблескивали в неверном свете факелов. По обе стороны от позолоченного кресла Правителя стояли могучие чернокожие воины в зловещих масках. Личная охрана Монстра.

− Он мой, − мысленно сообщил Кадо своим сородичам и двинулся вперед, понимая, что ему предстоит выполнить главное дело всей его не очень длинной жизни.

Прыгнувшего навстречу дармиса-стража Кадо свалил быстро, ловко полоснув мечом его толстую жилистую шею. Позади с воем ринулись в бой собратья. Закрис не участвовал в завязавшейся потасовке, только холодно наблюдал за Старшим Кормисом, что вот-вот был готов прорваться на верхнюю площадку у трона.

И только когда Кадо появился перед ним, вытирая о бедро окровавленное оружие, Закрис медленно облизал губы и сплюнул в сторону, а потом резко встал, вынимая собственный длинный клинок.

— Глупые твари, — проговорил он с насмешкой, кивая в сторону сражавшихся ниже мужчин. — Они все умрут, даже не зная, что их шлюха давно сбежала в лес и стала добычей ночных тварей.

Кадо молча принял боевую позу. Слова Закриса откровенно взбесили его — оскорбление королевы было его личным оскорблением, притом, что Магрит точно не заслуживала насмешек.

«Я вырву твой поганый язык» — пообещал Кадо мысленно, но дыхание на ответ тратить не стал. Он был уверен в себе и своих силах, знал, что он лучший из воинов своего рода и осознавал это скорее с ответственностью, чем с гонором. Говорливый Кадо, склонный к откровенно позерским выходкам, в бою был совсем другим человеком — сосредоточенным и волевым. Он не мог себе позволить отвлекаться на провокации верховного Дармиса.

Не вступая с ним в перебранку, Кадо сразу же атаковал. Его яростный, отточенный удар устремился Закрису прямо в грудь, но черный повелитель небрежно отмахнулся от него мечом, сделал финт и манерно забросил край плаща на свое плечо.

— Впрочем, я тебя понимаю, — заговорил Закрис, усмехаясь. — У нее очень приятная узкая дырка. Я всю ночь ее расширял.

Кадо зашипел словно от боли. Гнев ударил в голову, прокатившись барабанной дробью в висках.

«Ты будешь жрать свой похотливый крючок» — решил Кадо, и тут же заставил себя успокоиться, выбрав достойную месть для грязного урода.

Он хорошо знал, что Закрис тоже был лучшим. Именно Закрис сразил его предшественника, сильного и опытного воина, возможно, тоже выбив его из равновесия обидной болтовней.