– Никаких планов. Не лезь к ней с этим малым, – советует Том моему брату тем самым низким голосом, от которого меня пробирает сладкая дрожь. – Ты же помнишь, что я только что сказал? Я сделаю из него котлету.

– Это лишнее, – говорю я и быстренько поворачиваю разговор на моего брата. – Ты до сих пор с той высокой поджарой красоткой?

– Ты о Рейчел? Я ее бросил. Она все время норовила якобы случайно затащить меня в ювелирный магазин. У меня на примете другая.

Тут Джейми посещает какая-то мысль, и у него отвисает челюсть. Надеюсь, я тоже так выгляжу, когда улыбаюсь.

– Пожалуй, это я потащу ее в ювелирный.

На мгновение его щеки заливает прозрачный румянец, а глаза становятся совершенно василькового цвета. Жаль, у меня под рукой нет камеры. Потом он о чем-то вспоминает и вновь принимается без энтузиазма сковыривать кафель.

Я выдыхаю с облегчением:

– Ну что ж, я рада, что ты, по крайней мере, не планируешь преподнести ей сапфир Лоретты. Слава яйцам! Наверное, не стоит рассчитывать, что…

– Нет. Она оставила его мне. Когда-нибудь я надену его на палец моей невесте.

Слова «моя невеста» Джейми произносит шутовским фальцетом. Мне становится заранее жалко ту, на ком он в конце концов остановит свой выбор.

– Ну дай мне хотя бы его поносить. Или посмотреть.

Если верить Лоретте, сапфир почернел оттого, что всю войну пролежал в цветочном горшке, закопанный в землю. Я не очень знаю, какую именно войну она имела в виду. Правда ли это? Не уверена. Мое самое любимое в мире кольцо постигла более ужасная судьба, чем цветочный горшок: оно заперто у Джейми в сейфе.

– Назови свою цену. – Меня уже несет. – Наверное, целый миллиард?

Если Джейми уперся, заставить его передумать невозможно.

– Это кольцо когда-нибудь мне понадобится. Мы с тобой оба не молодеем. Пора найти себе парочку неосмотрительных бедолаг, которые согласятся терпеть наши с тобой заскоки до конца жизни.

– Уверена, твоя невеста предпочтет что-то от «Тиффани». Пожалуйста, продай мне кольцо. Может быть… может быть, мне не так уж и долго осталось.

Я произношу это слабым голосом, эксплуатируя образ несчастной сердечной больной, и Джейми мгновенно меня раскусывает. Даже Том посмеивается, хотя только что собственнически ощетинивался.

Со вздохом я сдаюсь.

– Постарайся найти кого-нибудь, кого я не возненавижу, когда она будет сидеть с моим кольцом на пальце в круизе, куда мы поедем, когда нам будет по восемьдесят лет. Мы с ней вместе пойдем пить виски перед обедом, и, может быть, она позволит мне примерить его.

Если у Тома будет жена и это буду не я, я выманю ее ночью из каюты и вышвырну ее старые кости за борт.

– Когда нам будет восемьдесят, мы поедем в круиз? Жду не дождусь. К тому времени я намереваюсь разбогатеть. – Джейми улыбается, явно романтически настроенный в отношении будущего состояния своего банковского счета, потом кое-что вспоминает. – Но я бы не советовал тебе слишком сильно раскатывать губу. Она считает меня кошмаром. Но да. Она с удовольствием выпила бы с тобой на круизном лайнере с утра пораньше.

Это больной вопрос, и мне очень-очень хотелось бы углубиться в него, потому что Джейми в кои-то веки вынужден добиваться девушки. Она мне уже заранее нравится.

– Похоже, ты на нее по-настоящему запал. Как ее зовут?

– Так, все.

Уши у него пылают. У меня перехватывает горло от досады. Язык его тела и ломик в руке намекают на то, что лучше оставить эту тему. Когда-то у моего брата не было от меня никаких секретов. Как мне сделать так, чтобы все стало как прежде, если он вечно от меня закрывается?

Может, Том знает? Но он в ответ на мой вопросительный взгляд лишь качает головой и пожимает плечами.

– Мне просто не терпится отправиться в круиз вместе с тобой и твоим престарелым мужем Тайлером, – запускает Джейми пробный шар, но я сердито машу на него.

– Так что, мы договорились? Делаем здесь спальню? – Том стоит перед входом в столовую и свой маленький личный ад.

Я знаю, что он шептал бы в адрес Тайлера, в темноте ритмично вонзаясь в меня. Никакому Тайлеру он меня не отдаст.

Том что-то застегивает на бедрах, медленно, как будто это такая изощренная месть с его стороны. Это старый добрый пояс для инструментов. Из кармашка сбоку торчит молоток. Пояс плотно обнимает бедра, и я просто не в силах на это смотреть.

Внутри у меня, сметая все на своем пути, поднимается какая-то волна, в глазах темнеет, пол уходит из-под ног, меня до костей пробирает дрожь, сердце готово выскочить из груди. Швы на рубашке, которая на мне надета, кажется, сейчас сами собой распорются, сердце разматывается, как катушка, и еще даже десять секунд без его поцелуев пережить совершенно невозможно.

Безотчетно провожу пальцами по синяку на шее и закусываю губу. И стискиваю челюсти, чтобы не издать ни звука.

Прошлой ночью он убедил меня в том, что я прекрасна. Судя по его взгляду, я прошлой ночью убедила его в том, что он бог секса. Уголки его губ еле заметно приподнимаются в улыбке.

– Дарси? Так ты хочешь спальню, да?

Я прокашливаюсь:

– Пусть это будет комната для принцессы. Обои, камин и постель с балдахином. Пусть кто-нибудь влюбится в эту комнату.

– Ну да, можно подумать, это так легко, – с ноткой сарказма в голосе замечает Джейми. – Он не твой раб.

– Угу, ведь он твой раб.

Телефон Тома у меня в кармане начинает вибрировать.

– Том, это твоя мама. Что-то она рано. – Я протягиваю ему телефон и напускаюсь на братца. В воздухе веет чем-то до боли знакомым. Битва Барреттов. – Значит, ты велел Тому сломать мой камин.

Я понимаю, что не стоит это затевать. Ничего хорошего все равно не выйдет. Но надо же мне когда-то начинать приучать Джейми к тому факту, что теперь для Тома на первом месте буду я, а не он.

– Я сказал ему, что доверяю его выбору. А ты разве нет? Разве ты ему не доверяешь? Так почему не в этом вопросе? – Джейми ставит ногу ровно в том месте, где был камин, и раскидывает руки. – Эта комната стала просто огромной. Теперь у нас, возможно, получится придать ей современный вид.

Том успокаивающим тоном говорит что-то в телефонную трубку, потом выходит на крыльцо.

– Он так долго не протянет, – говорю я, провожая его взглядом. – Сколько можно на него взваливать, он же не двужильный. Я пытаюсь помочь ему.

– Тоже мне, помощница нашлась. Какая от тебя Тому помощь? Одна только лишняя головная боль. – Джейми явно пытается задеть меня за живое; когда ничего не выходит, он делает еще один заход: – Он здесь только потому, что я его об этом попросил.

– Он здесь только потому, что я здесь.