– Пойдем, – тихо пробормотал Ядриэль Джулиану, подтягивая рюкзак на плече. Тот был набит так плотно, что молния с трудом закрывалась. Ядриэль наклонил голову, чтобы проскользнуть обратно в толпу, как вдруг кто-то схватил его за руку.

– Ну наконец-то!

Ядриэля передернуло, но когда он крутанулся, на него сердито уставилась Марица.

– Господи, Марица! – прошипел он, хватаясь рукой за колотящееся сердце.

Марица была в белом платье с оборками на юбке. Она уперлась кулаками в талию, вокруг которой был повязан желтый пояс. За ушами, среди фиолетово-розовых кудрей, виднелись бархатцы. На шее, как обычно, болтался портахе. Четки из розового кварца идеально подходили к волосам.

– Твой папа искал тебя и весь вечер капал мне на мозги! – огрызнулась она.

– Тс-с-с! – Ядриэль огляделся по сторонам, опасаясь, что кто-то заметит его или, того хуже, Джулиана, если они замешкаются.

– Ну что, дело сделано? – Марица обвела взглядом воздух вокруг Ядриэля.

Джулиан подошел к ним и прочистил горло.

Марица переметнула на него взгляд.

– Тоже рад тебя видеть. – Джулиан помахал ей рукой.

– Еще нет, – ответил Ядриэль. – Я веду его в старую церковь.

Розовые губы Марицы поджались:

– Ядз!..

– Просто выиграй для нас еще немного времени…

– Я и так сделала все, что могла! – настаивала Марица. – Мы устанавливаем последние офренды! Он того и гляди психанет и отправит на твои поиски очередную группу!

Под кожей Ядриэля вскипало недовольство. Он хотел больше времени провести с Джулианом и не желал торопиться с освобождением духа.

– Что, если…

– Тебе нужно идти.

Ядриэль удивленно обернулся к Джулиану. Тот выглядел непринужденным – даже счастливым, – что совершенно застало Ядриэля врасплох. Он нахмурился и слегка покачал головой.

– Разве мы не договаривались, что я отпущу тебя до полуночи? – спросил он в замешательстве.

– Да, но у нас еще есть время. – Джулиан пожал плечами. – Я в любом случае хочу сперва все осмотреть. – Его глаза блуждали по кладбищу, светясь возбуждением и любопытством. – Иди покажись предкам, – сказал ему Джулиан, ободряюще кивая. – Это ведь твоя большая ночь, верно? Наслаждайся.

Ядриэль хотел возразить. По какой-то причине беспечность Джулиана разозлила его.

– Но…

– Я пойду с тобой, – сказала Марица Джулиану. Когда Ядриэль посмотрел на нее с обидой, она лишь пожала плечами. – Ну кто-то же должен с ним нянчиться.

Джулиан нахмурился и фыркнул сквозь зубы:

– Пф.

– И между прочим, я свою работу уже сделала, – заметила она.

Ядриэль прикусил нижнюю губу. Ее предложение было разумным, но это он хотел пойти с Джулианом. Он хотел поводить его и в деталях рассказать о традициях праздника, окунуться в них вместе с Джулианом, пока у него еще была такая возможность.

– Ядриэль!

Ядриэль крутанулся к церкви. Папа заметил его и просиял улыбкой облегчения, вытянув шею, чтобы получше разглядеть его среди моря брух.

– Вот ты где! Иди сюда! – Сердце Ядриэля ухнуло, когда отец махнул ему рукой. – Мы ждали тебя, чтобы внести последние штрихи в офренду твоей мамы!

– Секунду! – Ядриэль снова повернулся к Марице.

Джулиан уже отходил от них – его внимание привлек формирующийся танцевальный круг.

– Делай, что должен, – сказал он Ядриэлю.

– Можешь спрятать это для меня в старой церкви? – спросил Ядриэль у Марицы, неохотно стягивая рюкзак с плеча.

Та кивнула и взяла его:

– Конечно.

Он повернулся к Джулиану:

– Я быстро.

– Конечно, конечно, конечно. – Он уже сливался с толпой. – Время еще есть.

На самом деле времени не было.

Джулиан улыбнулся Ядриэлю и исчез в толпе.

Ядриэль приложил максимум усилий, чтобы не погнаться за ним.

– Я буду за ним присматривать, – повторила Марица с обнадеживающей улыбкой. – Встретимся в старой церкви. Найди нас, когда закончишь.

– Спасибо, что прикрыла меня, – сказал Ядриэль Марице. – Серьезно.

– Ну, что сказать. – Она драматично вздохнула, немного повеселев. – Будешь мне должен. Типа, по-крупному. – Марица подтянула рюкзак. – Пойду займусь им. – Она развернулась и помчалась вслед за Джулианом.

А Ядриэль пошел к отцу.

– Ты заставил меня волноваться, – сказал ему отец, пожимая руку проходящему мимо брухо.

– Да, извини, – ответил Ядриэль, обходя очередь из людей. К счастью, у отца было хорошее настроение. Он нигде не видел Катриса, но прежде чем он успел спросить, где его тио, Лита заметила Ядриэля и ахнула:

– Ты не одет! – начала бранить его она.

Ядриэль посмотрел на себя. Последнее, о чем он сейчас волновался, – это внешний вид.

– Чем я могу помочь? – спросил Ядриэль у своего отца.

– Лично я хочу, чтобы ты оделся! – сказала Лита и поприветствовала семью брух, вошедших в церковь.

Отец усмехнулся и слегка покачал головой:

– Иди переоденься, – сказал он и кивнул в сторону церкви. – Я отложил калаверу, которую ты сделал для своей мамы. Отнеси ее к офренде, и тогда вы с Марицей сможете немного развеяться на вечеринке. По рукам?

– По рукам. – Ядриэль стартанул к дому, даже не закончив фразу.

– Встретимся у офренды до полуночи! – крикнул ему отец вслед. Ядриэль поднял руку в знак того, что услышал его.

Он промчался через кладбище и вернулся к дому. Распахнув дверь, он взбежал по лестнице, перемахивая две ступеньки за раз. Чем скорее он выполнит поручение отца, тем скорее сможет вернуться к Джулиану.

У себя в комнате Ядриэль стянул худи и футболку и переоделся в оливково-зеленую рубашку. У него не было времени проверять, достаточно ли сильно бандаж стягивал грудь и хорошо ли смотрелась рубашка. Ядриэль переоделся из рваных черных джинсов в чистые, пусть и немного помятые, натянул армейские ботинки и направился обратно в церковь.

Пока он петлял между брухами и духами, сердце колотилось в груди, как часы, отсчитывающие время до полуночи. Церковь была забита людьми и длинными столами в белых скатертях, ломившимися от еды и напитков.

Во время Дня мертвых разнообразие культур, объединенных праздником брух, становилось наиболее очевидным: в пластиковые стаканчики разливали эквадорский напиток колада морада – сладкий кукурузный сок, окрашенный фиолетовыми ягодами; брухи из Сальвадора принесли с собой медовую тыкву, а семьи с Гаити – множество самодельных свечей из пчелиного воска для украшения офренд и надгробий; в свою очередь андские танта вава – сладкие булочки с фруктовой начинкой, выпеченные в форме младенцев – с детства были любимым блюдом Ядриэля.