– А куда же я денусь? – жизнерадостно отозваласьЛенская. – Дело-то надо закрывать…

Сегодня у нее не было воспаленных глаз и красного носа –тополиный пух облетел. Правда, от многодневной сырости воспалились суставы, такчто Ленская поскрипывала при ходьбе и с трудом ворочала шеей, но это не слишкомбросалось в глаза. Майор Ленская приходила к Старыгину не в первый раз, этопротивный сосед Павел Егорыч упорно делал вид, что ее не узнает – ходят, мол,всякие дамочки, всех не упомнишь…

Во время своих визитов Ленская вытянула из Старыгина всюисторию его знакомства с Лидией, выругала его за то, что не сказал ей ничегопри первой их встрече на лестнице у профессора Переверзева, а он, в своюочередь, слегка попенял ей, что ее сотрудники упустили Лидию на Кирочной и несмогли помешать ей броситься с крыши. Майор Ленская упрек приняла смиренно,однако обратила все же внимание Старыгина, что милиция успела спасти его, что,несомненно, более важно. Дмитрий Алексеевич представил себя распростертым наасфальте и согласился, что в милиции все же работают люди деловые и опытные. Наэтом обоюдное выяснение отношений прекратили и занялись делом.

– Был у меня вчера мистер Грин, – заговорилаЛенская, подсев поближе к кровати, – прилетел из Бостона тело женызабрать. Много мне разного наговорил. Оказывается, он по специальности непросто врач, а врач-психиатр. И жену свою сам лечил. Он вообще-то только тамГрином стал, а так Гриневский, Олег Петрович. Он давно за Лидией ухаживал, датолько брат, Вадим этот Вересов, все не давал ей за него замуж выйти. Он вообщенад сестрой огромную власть имел, а она была по природе мягкой, уступчивой. Уних никого не было, бабушка давно умерла, вот брат ее и опекал.

А после аварии, когда Лидия память потеряла, этот докторподхватил ее и увез долечиваться в Бостон, ему как раз там работу предложили. Ивсе вроде шло ничего себе, он за женой наблюдал и понял вдруг, что ее личностьпосле аварии нарочно все вытеснила из сознания, чтобы страшных воспоминанийизбежать.

– Мудрено что-то… – пожаловался Старыгин, – вмоей больной голове не укладывается…

– Да бросьте вы, не притворяйтесь глупее, чеместь! – отмахнулась Ленская. – Не так сильно вас по голове стукнули.

Старыгин надулся – уж больно резка Александра Павловна,могла бы и помягче с ним обходиться. Ленская не обратила на его обиду нималейшего внимания и продолжала:

– Ну, выписывал доктор жене своей разные препараты, датолько не очень они помогали. Потому что через некоторое время обнаружил он унее признаки раздвоения личности. Вот вы как относитесь к раздвоению личности?

– Да никак, – Старыгин пожал плечами. – До сихпор никогда с этим не сталкивался. И не верил бы, если бы сам не видел этоткошмар.

– Да уж, – вздохнула Ленская. – В общем,доктор Грин запаниковал и применил гипноз. И внушил своей жене новыевоспоминания – что женаты они много лет, что брата у нее никогда не было, и такдалее… Он-то хотел как лучше…

– Ужас какой! – поежился Старыгин. – Эточтобы кто-то свободно в моей голове копался…

– У вас в голове все в порядке, – справедливовозразила Ленская, – а вот у нее после этих экспериментов все и началось.Вторая личность потихоньку начала доминировать над первой, она пересталадоверять мужу и сбежала от него в Россию.

– В надежде вернуть память… – закончилСтарыгин. – В общем, доктору надо было вовремя поместить ее в клинику,тогда не было бы всех этих убийств.

– Он пытался доказать мне, что Лидия в них совершенноне виновата – дескать, в ней два разных человека, она никого не собираласьубивать, она даже не помнила, как это делала.

– А вы что? – заинтересовался Старыгин.

– Ну, что теперь об этом говорить, преступник погиб.Или преступница, как вам будет угодно, – ответила Ленская. – Еслиотбросить мистику, то получается, что из-за аварии Лидия Вересова повредилась вуме, а после от неправильного лечения окончательно сошла с катушек. Однакологика в ее поведении все же была. Здесь она нашла вас, пустила по следу картинс монстрами, и всех, кого вы находили, убивало ее второе «я». В конце концов,все у нее в голове перемешалось – свинцовые солдатики, картины с монстрами,уроборос этот…

– А вот, кстати, куда он делся? – заинтересовалсяСтарыгин. – Картина, вторая часть диптиха, в Эрмитаже, а где уроборос?

– Наверное, в архиве, среди вещдоков… – Ленскаянаморщила лоб. – Как-то я выпустила его из головы… ладно, я поищу…

– Не найдете, Александра Павловна, – твердо сказалСтарыгин, – и не старайтесь. Эта, как вы говорили, мистика – коварнаявещь, уж я-то знаю, видел своими глазами.

Ленская посидела еще немного, простилась сухо и ушла,оставив Старыгину коробку шоколадных конфет и килограмм бананов.

– Ну слава тебе господи, тихо стало! – проворчалПавел Егорыч. – Хоть вздремнуть до ужина…

Но тут же без предупреждения дверь распахнулась от удараногой, и на пороге возникла Алевтина Тепличная собственной персоной.

Сегодня по случаю ненастной погоды на ней был джинсовый комбинезон,сшитый, надо полагать, на циркового бегемота и доставшийся Алевтине по случаю.Алевтина сдернула с головы джинсовую же кепку и заорала:

– Здорово, мужики! Как болеется?

Старыгин застонал и спрятался под одеяло. Но было ужепоздно.