– Здорово! – крикнул еще издалека Мишаня. – Иди сюда, быстрее! Я тебе такое покажу!…

– Суетится твой шаман, – неодобрительно покачал головой Ваня. – Не солидно… Шаман должен быть важен и внушать авторитет…

Игорь снова содрогнулся. Он не мог увязать в своем сознании дикарскую сущность Вани и его рабоче-крестьянский лексикон, обогащенный с помощью собственного Гида.

– Ты чего так вырядился? – поинтересовался Игорь у Мишани.

– Что? А, это… Да так, взял померить у хозяина. Пока тот не вернулся из степи со своими травами…

– Э, приятель, ты без спроса взял одеяния шамана? – насупился Ваня. – Ты знаешь, что он с тобой сделает?

– А вы, что, расскажите ему? – слегка опешив, спросил Мишаня и быстро снял странный рогатый головной убор.

– Вот еще, – фыркнул Ваня. – Вааху никому не обязаны ничего докладывать. Мы говорим только когда хотим и что хотим. Только ты не волнуйся, шаман сам все узнает. Духи ему все расскажут… Смотри, чтоб что-нибудь не отсохло впоследствии…

Мишаня не слушал Ваню. Он тащил за собой Игоря, нетерпеливо приговаривая: «да пойдем же, ну!».

Они оказались перед темным провалом в невероятном каменном нагромождении. Мишаня толкнул вперед Игоря, и юркнул в лаз вслед за ним.

– Э, вы куда? Стойте! Туда нельзя, – лениво приговаривал Ваня. Однако преследовать Мишаню и Игоря не стал. Очевидно, он не испытывал особого желания последовать в это мрачное «капище».

Сначала Игорю показалось, что ему выкололи глаза – настолько велик был контраст яркого дневного света с этим полумраком. Однако, когда глаза привыкли, оказалось, что здесь не так уж и темно. Свет падал сверху через щели в камнях и освещал нечто массивное в центре довольно большого «помещения».

– Ты видел это, нет, ты видел?! – сдавленным голосом бормотал Мишаня, тыча пальцем на большой предмет в центре «зала».

– А что я должен увидеть? – устало поинтересовался Игорь, не в силах понять причину Мишаниных восторгов.

– Елки-палки, какой же ты непонятливый! Я как увидел – сразу допетрил! Это же так элементарно! И все объясняет! Ну, что ты видишь?

– Я? Вижу? – пожал плечами Игорь. – Вижу что-то похожее на шар…

– Ну?

– Сделан он, похоже, из шкур… Непонятно… Сшит, что ли?

– Ну?!

– Что – «ну»?

– Тебе это ни о чем не говорит?

– Что? Что у шамана посреди чума какая-то фигня из шкуры? Нет, не говорит. Ну, странная штука. И непонятно, почему она вся истыкана какими-то палочками…

– Это иглы местного зверя, вроде дикобраза. Покровители ничего не шьют себе. Зачем же они шили вот это? Тебе этого мало, чтобы заработала фантазия? Ты ведь журналистом был! Или я ошибаюсь?

– Журналистом… Я и слово-то такое забыл… Ну, не знаю – шар, видимо, чем-то набитый, и истыканный иглами дикобраза… Какое-то магическое устройство, видимо…

– Правильно, правильно мыслишь! А конкретнее?

– Конкретнее… Что я, антрополог? Или специалист по религиям? Ну, допустим, это символ…

– Ну!

– Ну, допустим, солнца. Или луны местной…

– Слушай, ну ты и балда! Шевели мозгами!

– Э! Аккуратнее! Я и так чувствую, что схожу с ума, ты меня не подталкивай, пожалуйста… Ну, так что же это по-твоему?

– Да Земля! Земля это!

– Земля?!

– Да, Игорь! Да!

– Но почему…

– Да потому, что это и есть их ОРУЖИЕ!

– В смысле… Ци-бомба?!

– Да! Если хочешь так выражаться.

– Не понимаю!

– Игорь, это пещерные люди! И методы у них пещерные! Смотри на Землю – что с ней происходит?

– Она… Утыкана иглами…

– Да, да Игорь. Именно. Утыкана иглами!

– Так это…– Игорь произвел како-то не вполне осмысленное движение руками.

– Да. Смотри, смотри! Это – же кукла Вуду!

У Игоря отвалилась челюсть.

– И эти… Иголки…

– Эти иголки – элементы одного большого проклятья, насланного на нашу планету! Ее просто-напросто сглазили…

– Сглазили?!

– Да. Сглазили. Может, каждая из этих игл символизирует одного из корректоров. Или факт гибели корневой точки. Шаман, я думаю, этого не знает наверняка. Его дело – наслать на человечество проклятье, ослабить его. А способ воплощения проклятья придумывают сами люди. Такой, какой им легче принять. Сейчас у нас в моде терроризм… Вернее, был в моде. А это могли быть и крестовые походы… Ведь неизвестно, в какую болезнь выльется проклятье, насланное на человека…

Игорь пребывал в шоке. Огромный, утыканный иглами шар, сам напоминающий гигантского ежа, расплывался перед глазами.

– И таких шаров по всей этой планете – тысячи, по числу шаманов, – продолжал Мишаня. – И сила этого проклятья огромна…

Он не на секунду не усомнился в словах Мишани. Он чувствовал – так и должно было быть. Никаких аннигиляторов и расщепителей материи, никаких хитрых темпоральных взрывов и скрученного пространства. Они оказались недостойны потерпеть справедливое поражение от «настоящей» сверхцивилизации.

Оказалось достаточно, чтобы путь самоуверенного человечества просто пересекла черная кошка.

Какой кошмарный примитив!.. Примитивный кошмар… Какое глупое поражение в идиотской битве с невидимым противником… Какой постыдный конец мира, считавшего себя разумным, с надменной усмешкой изучавшего «недоразвитых» братьев, что застряли в развитии в своих жарких джунглях.

Игорь сел на землю и засмеялся. Смех овладевал им все сильнее и сильнее. Смех сковал скулы, вызывая боль и новые приступы бессмысленного, не вызывающего никакого удовольствия хохота.

Это была самая дикая шутка, над которой ему приходилось смеяться. Слезы лились по его щекам, смешиваясь с грязью на пыльном лице, он пытался вытереть их непослушными руками и только больше размазывал грязь.

Мишаня молча сел напротив, с жалостью наблюдая за истерикой Игоря. Мишаня смотрел на вещи иначе. Он был на пороге величайшего в истории открытия.

А Игорь – на пороге безумия…

-4-

Несмотря на изначально приличный запас топлива, оно все же, подошло к концу. Сказывался далеко не прямой путь, осложненный объездами неисправных мостов, разбитыми дорогами и необходимостью избегать подозрительных скоплений людей, что встречались им время от времени. Не было никакого сомнения в том, что по степям бродят разрозненные вооруженные банды. Поскольку никакого производства в этих местах больше не было, еду можно было добыть только поиском старых запасов и грабежом. Поэтому теперь, как в древние времена, любой человек при встрече воспринимался, в первую очередь, как враг. У экипажа джипа не было никакого желания ни нападать на кого-либо, ни расставаться с продуктами и машиной, а заодно и с собственными жизнями. Из этого и исходили, выбирая для пути не самые лучшие и прямые дороги.