– Не зря отсюда люди ушли, – глухо сказал Жека.

– Погодите, – резко оборвал его Санек и приложил палец к губам. Прислушался. Затем передернул затвор автомата и, пружинисто побежал к неподалеку стоявшему БТРу с пробитыми шинами. Он ловко вскарабкался на броню и сунул ствол в открытый люк.

– А ну, давай, вылазь! – крикнул Санек. – Вылазь, кому говорю! Смотри, гранату кину, я не шучу! Считаю до трех. Раз…

Он запустил руку в чрево бронетранспортера и с натугой потащил вверх что-то тяжелое, вяло сопротивляющееся и щеняче визжащее. Это что-то, поскуливая, скатилось с брони, было доставлено к товарищам и усажено на землю. Было оно грязное, напуганное, но очень знакомое.

Жека и Санек переглянулись, после чего Санек прищурился и воскликнул:

– Ба! Да це ж полковник Петрицкий! Начальник особого отдела Независимой Российской армии! Ты зачем усы сбрил, дурик?

Усов у полковника действительно поубавилось. Похоже было, что они сгорели, как и часть прически. Жеку ничуть не покоробил развязный тон Санька. Эти «независимые» совсем недавно с легкой руки особиста не прочь были пустить их «в расход». А Жека, несмотря ни на что, жизнь любил. И был намерен самостоятельно увидеть, «чем все это кончится».сов у полковника действительно поубавилось. прищюрился и воскликнул:яло сопротивляющееся и щеняче визжащее.онокйся на людей угр

– Что здесь произошло? – спросил Жека. – Это «махновцы»?

Петрицкий безумными глазами посмотрел на Жеку и криво улыбнулся:

– Что – махновцы?

– Что-что… Раздолбали вас, вот что! – раздраженно сказал Санек. – Вы ж сюда, небось, за горючкой пожаловали, а они тут вас и поджидали. А вы думали, что такие грозные, на танках такие едут… А те вас – огнеметами и гранатометами, из кустов. Правильно я говорю?

Петрицкий вдруг неприятно захихикал, будто Санек сморозил что-то невероятно смешное. А вот Жека от этого безумного хихиканья ощутил неприятный холодок под лопаткой. Он скосил взгляд вбок, на альбом, где Акира рисовал толстого, усатого, но невероятно испуганного генерала. Рисованный генерал не был слишком похож на Петрицкого, но настроение было предано мастерски.

– Так что здесь произошло? – повторил вопрос Санек и протянул полковнику фляжку с найденным в одном из домов коньяком.

Взгляд пленного внезапно обрел осмысленность, едва до него донесся запах спиртного. Сделав несколько жадных глотков, полковник обвел присутствующих парадоксально протрезвевшим взглядом.

– М-махновцы, – сказал он. – Да… Они все это сделали. Да. Расстреляли и сожгли машины. Это сделали они. Молодцы. Пришли – и расстреляли пустые машины…

– Пустые? – переспросил Жека. – А где были экипажи? Люди где были?

– Были люди. Были. И нет. Одни туловища остались…

Полковник снова хлебнул из фляжки. Жека решил не дожидаться, пока Петрицкий окосеет, и спросил:

– Так кто людей убил? Кто-то был до махновцев? Отвечайте же, ну!

– Кто-то… Кто-то был…

– Э, друг, – теряя терпение сказал Санек и ткнул полковника стволом автомата. – Ты видел. Кто это был?

– Я? Я… Я не видел. Оттуда не видно… – он ткнул пальцем в сторону БТРа.

– Ясно, – презрительно сплюнул Санек. – Спрятался, пока товарищам головы резали…

– Головы… Резали… – всхлипнул полковник…

– Не похоже, чтобы резали, – сказал вдруг Акира. – Посмотрите – края срезов рваные. Скорее рубили. Чем-то довольно тупым…

Жека с удивлением смотрел на Акиру, а Санек осматривал тело танкиста и хмурился.

– Да. Очень на то похоже, – признал Санек. – И у этого тоже, смотрите… Кто бы это мог быть?

– Охотники за людьми, – сказал Акира.

Охотники за людьми появлялись внезапно и так же внезапно исчезали. Во всяком случае, так о них говорили. Только вряд ли им стоило верить. Потому, что те, кто видел Охотников, ничего уже рассказать не могли. То, чем люди видят слышат и чем говорят, Охотники забирали с собой. Как трофей. Поэтому места охоты нетрудно было узнать по найденным здесь обезглавленным телам.

Это были самураи среди чудовищ. У них было такое же право пробы меча на первом встречном, как и у древних самураев. Только пробовали Охотники свои мечи на каждом встреченном ими человеке.

И после каждой охоты они забирали с собой страшные трофеи…

Эти чудовища заставляли людей бежать с насиженных мест, прятаться, дрожать и терять всякий человеческий облик.. Человек был слаб и беспомощен перед неуловимыми Охотниками. Теперь они хозяйничали на земле людей.

НоЮтака уже решил не бежать и не прятаться. Теперь у него были друзья. Он понемногу привыкал к жизни среди чудовищ, учился понимать их.

Надо просто победить страх непонятного. И понять, чего действительно надо опасаться. Тогда ты сможешь сберечь силы для схватки с врагом, выйти победителем в той долгой и странной борьбе, в которую превратилась его жизнь. Ведь должен хоть один человек постоять за все человечество?

У Ютаки было одно несомненное преимущество – он был мальчишкой. По сути – ребенком, хотя и не хотел себе в этом признаваться. Но именно поэтому чудовища не воспринимали его всерьез, и у него были шансы вывернуться из всяких неприятных ситуаций. Взрослого давно разорвали бы на куски…

А ведь это взрослые виноваты в том, что по земле разгуливают чудища. Кто-то из них открыл окно в мир кошмаров. Трудно сказать, какие мотивы были у этих взрослых, но наверняка какие-то глупые и подлые. Взрослые так же, как дети дерутся за свои взрослые игрушки, но выглядят при этом куда глупее и отвратительнее. Ведь то, что можно делать несмышленому малышу, никак не позволительно взрослому, который за этого малыша в ответе.

Глупость и безответственность – вот девиз этих взрослых.

Теперь умному и смелому мальчишке придется вытаскивать на себе весь запутавшийся во лжи и глупости мир взрослых…

Санек большим молотком изо всех сил бил снизу по крыше джипа, намериваясь придать ей менее вогнутый вид. Жека плотно укладывал в багажник и на заднее сиденье емкости с горючим. Ради того, чтобы придать машине дополнительный запас хода пришлось пожертвовать частью продовольствия. Его просто вывалили на асфальт. Решено было устроить пир с тем, чтобы до отвала наесться «про запас».

Вместо прогоревших сидений приладили сиденья от подбитого «УАЗика».

«Махновцы», конечно, основательно подчистили нефтебазу, однако солярки в достаточном количестве им удалось наскрести со дна одного из резервуаров. Это стало маленькой победой компании. Радовались все, кроме плененного полковника Петрицкого. Тот молчал и думал о чем-то своем. Тяжело, наверное, быть полковником без армии. Хотя здесь погибла лишь передовая группа Независимой армии, и вряд ли было разумным долго оставаться здесь.