Наверняка кто-нибудь из всадников уже пронюхал о бойне возле Ламайского леса, и я нисколько не сомневаюсь, что здешнее потустороннее пространство скоро будет кипеть верными слугами Смерти. Слетятся, как стервятники на падаль. Не хотелось бы оказаться в их лапах. Тогда все: прямая дорога туда, где придется отвечать за свои поступки, а убийцам, по слухам, ТАМ ничего хорошего не светит. Да и хочется увидеть дочь. Здоровую и свободную. Хочется…

Будь я живым, точно бы вздрогнул. Что-то изменилось. Закачалось внутри меня. Сжалось. Словно какая-то сила собрала распыленные по тьме частицы моего духа воедино. Неужели агенты не успели сжечь тело до появления всадников? Я очистил разум от всех мыслей. Можно сказать, замер. Хотя подобное слово не слишком-то подходит для духа, запертого в неподвижном теле.

Ясно ощущалось чье-то присутствие. Как если бы я лежал с закрытыми глазами в доме, а в распахнутую дверь неожиданно ворвался ветер и яростно ударил в лицо. Всадник? Непохоже. Он не стал бы медлить – сразу вынул бы дух из тела.

– Д…р Лэн…ильский, убер… ф…кел, – послышался приглушенный, словно рвавшийся сквозь встречный ветер голос.

И я увидел… ночное небо, щедро усыпанное звездами.

В мире живых уже наступила ночь. А казалось, что всего несколько минут назад я, истекая кровью и пожираемый огнем, подыхал у леса. Да, время тут, в мире духов, течет по-иному. Какое время?!! Кто-то решил нарушить мои планы, а я размышлял над странным течением времени в потустороннем мире.

Что происходит? Кому и зачем понадобилось мое тело? Между прочим, изрядно попорченное стрелами и пламенем. Что за невероятное существо одним своим явлением вернуло мне чувства, воссоединив тело и дух?

Поблизости испуганно ойкнули. Сердце по-прежнему не билось, воздух не тек в легкие, и, несмотря на все усилия, я не мог шевельнуть и пальцем. Я был мертвее мертвого, но почему-то опять видел небо, пусть и сквозь щелки неплотно сомкнутых век, и слышал голоса – человеческие голоса.

Черные всадники не говорят. Они молчаливы, как их королева – Смерть.

Я помню их темные балахоны и черных крылатых лошадей. Помню писанину Джима Великолепного – каждую строчку о том, что делают всадники. Как, опустившись возле трупа, указывают на него ярко-желтой стекляшкой, а после заключают тебя в этот кристаллик и уносят туда, откуда не возвращаются. Ну а единственный звук, который суждено услышать, – взмахи перепончатых крыльев потусторонней лошади. Все происходит быстро и в тишине.

– Эрик, мне страшно.

Голос был мне знаком. Кажется, говорила Кларисса.

– Не бойся, я же с тобой, – не очень уверенно произнес пекарь.

Теперь я отчетливо, словно живой, слышал каждое слово.

Неподалеку находились четверо: Кларисса, Эрик Пекарь, Дар и незнакомец – проклятый незнакомец, который прервал мое сожжение. Где-то поблизости наверняка околачивались королевские агенты и Буверт. Если, конечно, никто из них не погиб в битве.

– Кто ты – призрак?

Призрак? Тысяча демонов! Не верю.

Неужели старый друг, спасший мой дух от колдовства негромагов, вернулся? Неужели именно его сила пробудила меня?.. Скорее всего.

– Я тот, кто в ответе за этот мир.

Сомнений не было: неподалеку от меня стоял или парил – да какая разница – хорошо знакомый мне призрак, будь он трижды проклят. Его голос я узнал бы из тысячи.

Интересно, призрак понимал, что творит, отсрочивая погребальный обряд? Думаю, прекрасно понимал. Уж ему ли не знать о суровости законов потустороннего мира.

А что он говорит?.. Он вообще осознает, кем является на самом деле? Призраком – бестелесным существом, не имеющим силы в мире живых. С какой целью он остановил сожжение? О небожители, на мне что – свет клином сошелся? Даже после смерти не дают покоя.

– Ты говоришь очень туманно, призрак, – немного помедлив, заметил Дар.

Да уж, это он любит. И все-таки какого демона он приперся?

– Поверь мне, целитель из целителей, его тело не должно быть предано огню. Иначе…

– Что – иначе?

– Иначе не миновать большой беды.

– Какой беды?

Действительно, какой беды? Я – мертвец, и с этим призраку придется смириться. Моя грудь не вздымается при вдохе. И даже если меня оживят, даже если сумеют сберечь дух в теле, это ненадолго продлит мое существование в мире живых. Конечно, я буду ходить, что-то там выть, но с каждым днем буду разлагаться, превращаясь в кусок никчемной плоти. Такова судьба любого мертвяка. Сколько я протяну? Год – не больше, при хорошем стечении обстоятельств. Вряд ли за это время Хашантар явится в наш мир, чтобы сразиться со мной. Да и что я смогу противопоставить? Произойдет то же, что и в кошмаре. Темный небожитель махнет один раз мечом, и на этом наша схватка закончится.

Призрак остался призраком: он решил отмолчаться. А знает ли этот гад, что я слышу разговор, только слово вставить не могу. Ох, я бы сказал!

– Дар, не слушай его. Не видишь, он не в себе. – Вот и Маркус объявился.

Верно, Дар, не слушай его. Заткни уши.

– Разве не помнишь, это была последняя воля Анхельма. А он, если вы забыли, спас всех нас ценой собственной жизни, – очень кстати напомнил агент. – Поджигай. Или я сам это сделаю.

– Видят небожители, я не хочу причинить тебе зла, – грозно сказал призрак.

Никогда не слышал столько тревоги в его голосе.

– Но если ты…

– Думаешь, меня пугает создание, не способное поднять ни камня, ни меча? Не хочется тебя огорчать, но ты – призрак, существо без плоти и крови, – ехидно произнес агент. – К тому же я уверен, что за телом Анхельма тебя послали некромаги. Хотите превратить его в одну из этих тварей, которые сегодня штурмовали замок? Я вам не позволю!

– Маркус, постой, – вмешался Дар.

– Нет!!!

Мне показалось, что с неба посыпались звезды.

– Смотрите! – испуганно вскрикнула Кларисса.

Великолепно. Яркие голубые огни – тысячи огней! – быстрее драконов неслись вниз. Ко мне, ко всем нам. И теперь, судя по шороху, шепоту и вздохам, пугали не только дочь смотрителя.

Звезды, конечно, остались на месте. Но от падающих огней тоже ничего хорошего ждать не приходилось. Невысоко над землей они растягивались, чтобы поразить нас чередой молний. Они били и били. И тут и там. Почти бесшумно, но оттого не менее пугающе.

Стало светло как днем. Точно небесная армия свирепых лучников обрушила на замок всю свою мощь. Одни молнии сразу исчезали, другие, поблескивая, зависали вокруг меня, словно копья, вонзившиеся в землю. Но ни одна из молний, вопреки надежде, так в меня и не ударила.

Призрак знал, что творил. Похоже, ему и вправду нужно было тело Анхельма Антимага, раз он устроил такое представление, изумившее даже меня. А я на своем веку повидал немало молний. Всех цветов радуги. Ярких и тусклых. Слабых и способных расколоть столетний дуб. Летящих из колдовских рук и с черных туч, но только не с чистого неба, да и не в таком количестве.