– Тише, не думай об этом. Теперь все будет хорошо, – леди Бломфилд попыталась кивнуть, но пошатнулась, и если бы не Лиан, упала бы: – Я, правда, очень устала.

– Идем, – мужчина, обхватив тонкую талию возлюбленной, повел ее по горячему, немного остывшему за ночь песку. Предрассветный ветер дышал им в след, развеивал по воздуху волосы, беспокоил синие, тяжелые волны пролива.

Маленький, невзрачный домик с белыми стенами казался крошечным на огромном, раскидистом пейзаже зеленых ветвей. Он стоял в самой глуши, прямо у подножия огромных гор. Вивиана, несмотря на темноту, смогла еще издали рассмотреть небольшой сад за низкими воротами, высокие, гордо несущие свои плоды яблони, гроздья винограда, скрывавшие тонкие балки.

– Это и есть дом моей тети. Да, безусловно, он лишь ничтожество по сравнению с роскошными замками Лондона, но все же внутри царит такой уют, что невольно забываешь все невзгоды и беды.

Девушка с благодарной улыбкой прижалась к любимому, с наслаждением ощущая, как он нежно гладит ее волосы. Сейчас было так тепло, светло, спокойно… Будто сотни прекрасных факелов зажглись внутри и все освещают, бросая жаркие отблески на трепещущееся, от любви, сердце. Обнявшись, они пошли по узкой тропинке, чувствуя, как легкий, прохладный ветерок щекочет кожу. Над городом уже занимался рассвет. Пускай еще не рассвело, но в небе потухли звезды, а горизонт окрасился в алое, с лиловыми полосками, покрывало. В воздухе уже парила пронзительная, осенняя свежесть, и, ощутив, как Вивиана вздрогнула от очередного холодного порыва ветра, Лиан укутал ее своим плащом.

Вокруг дома царило такое спокойствие и тишина, что, казалось, все живое вымерло, лишь свет в одном окне давал о себе знать. Молодой человек тихо постучал в неупругую, ветхую дверь. Послышался шорох и вопрос, произнесенный дрожащим, приглушенным голосом: – Кто?

– Тетушка Агнесса, открой, это я – Лиан, – раздался щелчок, и на пороге появилась щуплая, худощавая женщина низкого роста. На вид, ей было лет пятьдесят пять-шестьдесят. Лицо правильной формы обрамлял бархатный, темно-синий платок, из которого упрямо выбились несколько седых, почти белых, локонов. Женщина имела пронзительные, серые, как осеннее небо, глаза, немного поджатые губы и тонкий, длинноватый нос. Особо ее худобу выдавали резкие скулы, на которых была натянута пожелтевшая кожа. Агнессу можно было бы назвать хорошенькой, вот только нездоровый вид все портил, да и бедность давала о себе знать. Простое, белое платье бесформенным мешком весело на ее теле, не помогал даже сшитый из кусков ткани пояс.

– Здравствуй, сынок, – глаза старухи остановились на Вивиане, невольно поежившейся под холодным, оценивающим взглядом хозяйки дома: – Кто это? – сколько грубости, презрения, будто Лиан привел не порядочную девушку, а проститутку из кабака.

– Вивиана Бломфилд, моя…знакомая, – молодая женщина вздрогнула, резко посмотрела на возлюбленного, но промолчала. Англичанке была противна даже мысль, что любимый стыдиться ее.

– Та знакомая, которую ты вырвал из постели чужого мужчины? Хм, я думала, что у тебя лучший вкус. Ничего особенного в твоей пассии нет, племянничек, худая, высокая, со спутавшимися волосами, грязной кожей, в порванной одежде. Зря ты не выбрал мою Лиз. Безусловно, она даже не тягается с этой…девушкой, – Вивиана почувствовала, как у нее екнуло сердце. Еще никто, даже строгая и злобная матушка, никогда так открыто не презирал ее. Возможно, в душе леди заговорила женская, ущемленная гордыня, ибо все говорили ей о красоте, а какая-то старуха посмела оскорбить: – Довольно, миссис. Я не товар, который оценивают на рынке. Вы не имеете право унижать меня.

– Закрой рот, девочка. Я вижу, тебя не научили уважать старших. Я не буду тратить свои нервы на таких, как ты. Не кичись высоким положением и богатством папаши. Ценят не за титул, а за красивое тело, способное подарить наслаждение в постели. Хотя, у тебя ведь уже были два мужчины. Один Бог знает, кто будет следующим.

Вивиана, задыхаясь от возмущения, гневно бросила взгляд в сторону Лиана. Он, на удивление, не заступился за любимую, а лишь, опустив голову, тихо стоял в стороне, будто происходящее его вообще не касалось. Появилось ощущение какой-то ледяной пустоты внутри, одиночества, боли.

Девушка метнулась назад, но Лиан, схватив ее за руку, прошептал на ухо: – Успокойся, не сходи с ума. Куда ты пойдешь средь ночи?

– Уж лучше сгинуть в лесу от голода и холода, чем переступить порог твоей любимой тетушки! – выпалила англичанка, бросая в сторону Агнессы искры своих глаз. Старуха немного потупилась, съежилась под напором юной леди, и, распахнув двери, зашла вовнутрь. Если бы не молодой человек, который буквально втянул свою возлюбленную в дом, Вивиана, наверно, ушла бы.

– А где Сарасвати и Джон де Вер? – Вивиана взволнованно посмотрела на Агнессу, видя, как черные искры заплясали в глазах злобной старухи. Женщина что-то пробурчала, и лишь потом ответила: – Они уехали.

– Уехали? По вашим словам, девушке не давали еды и питья несколько дней. Я не понимаю, как ослабленная, истощенная женщина может куда-то пойти. К тому же мы договорились, что она больше не вернется в свой квартал. А граф? Он же был ранен, – темная тень легла на морщинистое лицо Агнессы, губы, крепко сжатые, невольно задрожали: – Джон забрал индианку с собой. Также оставил письмо, которое просил передать тебе, – женщина, порывшись в старом, запыленном сундуке, достала оттуда свернутый, пожелтевший лист бумаги. Сорвав странную печать, Вивиана стала лихорадочно читать: «Леди Вивиана, мне очень жаль, что все так получилось. Я верю, что вам удастся высвободиться из плена коварной Маддалены и ее подданных. К большому несчастью, я не имею возможности спасти вас, хотя очень бы хотел это сделать. Мой путь лежит в Лондон, в королевскую резиденцию. Возможно, когда вы будете читать эти строки, гнев все перевернет в вашей отзывчивой, доброй душе. Но несмотря ни за что, заклинаю вас именем всех святых, выполните мою последнюю просьбу. Найдите Глаз Льва, очень важную вещь, которая уже на протяжении многих веков покоится на дне египетской пирамиды «Аль-Царица». Если вам удастся это сделать, принесите реликвия в церковь Святого Мученика и, положив на алтарь перед растерзанной девой, перережьте нить со словами «Заклинаю, уйди, оторвись, вырвись». После этого по очереди кладите амулет на могилы убитых Маддаленой. Помните одно: эта миссия очень опасна, из-за малейшего промаха вас постигнет быстрая, но ужасная смерть», – письмо выпало из рук молодой женщины, а строчки расплылись перед глазами. Какой амулет? Что за миссия? Вивиана в недоумении окидывала всех присутствующих боязливым, опасливым взглядом.

– Что случилось? – слова Лиана будто вырвали девушку из своего мира раздумий. Нет, ему не стоит знать о содержании письма. Пускай сердце леди Бломфилд отдано этому сильному, красивому мужчине, свои сокровенные тайны она ему пока доверять не собиралась. Слишком много опасности, скрытости в этом пожелтевшем листке бумаги.

– Ничего, все в порядке. Граф и вправду уехал, но он не написал ни слова о Сарасвати, – Вивиана бросила в сторону Агнессы многозначительный взгляд.