– Папа… папа… – повторяет сидящая на полу женщина. – Папа…

– Пойдемте. Некогда. Ему уже не помочь. А вы должны идти с нами.

Она поднимает глаза, полные слез, и отрицательно мотает головой. А потом медленно приподнимает руку.

На руке кровь. След укуса.

Она тут же прячет руку. Я молчу, не зная, что делать. Сказать было просто, а вот сделать, как сказал… Оставить? А самим уйти? Так и сказать прямо сейчас, глядя в глаза? Черт… Как просто быть героем на словах… Не могу решиться, а надо, надо… Но женщина решает все за меня. Она чуть кивает и тихонько говорит:

– Заберите детей. – И громко: – Лена, Саша! Идите со всеми, мама вас догонит! Дедушку надо полечить, и мы вас догоним!

Я благодарно киваю. Но тут всхлипывает женщина-стрелок:

– Простите меня… я… я…

– Идите! Скорее! Вы не виноваты ни в чем! Присмотрите за моими…

Некогда. Некогда! Вперед, по пути сунув еще пару патронов стрелку, протискиваюсь вперед – и вовремя: Сергей Федорович уже борется с пришедшим снизу упырем – пыхтя и сдавленно ругаясь, он успешно отжимает его «щитом», а вот лупить одновременно при том дубиной – выходит хуже. Взмах шашкой – готов! Все ссыпаемся на площадку третьего, кто-то, увидев упокоенного, тихо восклицает: «Дядя Яша!» Точно, значит, это был тот алкоголик. Жил, видать, как растение, но помер получше многих, если так прикинуть… Пока группируемся на площадке – снизу уже идут несколько.

– Тряпку! – ору я.

Здоровенная тяжелая штора словно влетает мне в руки – вместе с Сергеем Федоровичем, подпустив ближе, набрасываем ее на упырей – и сразу из опасных тварей они превращаются в легкие мишени. Несколько ударов – и путь свободен. Идти, правда, приходится прямо по ним… но выбора нет.

Ниже – хуже. На втором никого: тут я быстро меняю – вытаскиваю из-под двери свой тесак и подклиниваю ее заготовленной еще наверху подкладкой. Неча мне оружием разбрасываться. А вот от площадки, где уже и окно, – лезет сразу несколько упырей, причем отожравшихся.

– Огня! – вновь ору. Начинаю махать шашкой – отожравшиеся гораздо опаснее, но и тут плюс: они и хитрее, и не такие тупые, да из-за этого же – и бояться умеют. И они… как-то замедляются, что ли. Вспыхивает факел, и они совсем тормозятся, тупо уставившись на огонь. Сергей Федорович становится рядом, держа факел, что мы с ним соорудили из тряпок, пропитанных краской и ацетоном, и швабры, как знаменосец знамя. Упыри замерли… но снизу тянутся еще – почему-то на первом их очень много.

– Нет, так, робяты, дело не пойдет! Подержи-ка! – Он сует мне в левую факел. – Ща мы вам расширим кульпрограмму: нечего в очереди толпиться, как при ненавистном тоталитарном режиме!

Ага, вот он что там мудрил, пока я швабру тряпками обматывал! На свет божий появляется литровая пузатая бутыль из-под легендарного «Ройяля», в которой плещется какая-то муть, а к ней примотан воняющий растворителем жгут. Коктейль Молотова, ешкин кот! Чиркает зажигалка, жгут вспыхивает, и бутылка летит через перила, на нижний пролет – слышен звон стекла, и тут же там вспыхивает яркое пламя. И часть мертвяков и вправду – разворачивается туда! Сработало!

– Времени пара минут! Быстрее! – торопит Сергей Федорович.

Тех, что пялились на наш факел, зарубил, а потом оказалось, что на площадке больше никого: все спустились ниже, смотреть на огонь. Ну дальше все обговорено – скинули сумки к стене, по ним Сергей Федорович лезет в окно, осматривается, тут же добегает и, повозившись с карабинами, распахивает решетку на бункере шушвагена: как это сделать, я ему объяснил еще наверху. Теперь он снаружи, и женщины начинают выпихивать в окно детей, а он их там принимает. Долго, господи, как долго! Огонь внизу тускнеет, языки и отсветы пламени все меньше… Быстрее, быстрее, мать вашу растак! Вот уже сами женщины полезли. Последняя. Забираю у нее обрез, показываю на сумки:

– Без них забраться сможете?

– Да, пожалуй!

– Тогда подавайте их наружу, а потом сами… И скорее!

Я уже стою между окном и лестницей… где огонь догорел, упыри начинают поворачиваться.

Факел-швабра летит им под ноги, они тупо пялятся… Но и там огонь почти погас… Ну, скорее!

Так, теперь моя очередь… шашку в ножны, потом отмыть не забыть бы… обрез за пояс… Эх, полез…

Огонь догорел. Я даже не увидел, я как-то почувствовал это. Словно что-то страшное придвинулось ближе. Я обернулся, и совершенно зря. Ничего нового для себя я там не увидел – те же мертвые глаза, желающие меня сожрать. Идущие ко мне. Ничего интересного. Скука какая.

А вот нога сорвалась, и секунду я потерял. Рыпнулся, подтянулся, еще… руки снаружи подхватили меня, а в ногу сзади тоже что-то вцепилось. От страха заорал неразборчиво-матерно, отчего мои помощники выдернули меня, как гнилой зуб.

И одновременно со мной – вцепившегося мне в ногу упыря, тянущего ко мне свою морду. Не, сегодня ресторан закрыт, переучет… Обрез грохнул, и мертвяк, отцепившись, провалился внутрь. Все.

Дрожащими руками перезаряжаю, матом отсылаю всех по местам – женщин в бункер, напомнив про карабины, – впрочем, Сергей Федорович сам проконтролировал, а его соответственно – в кабину. Ну вот, хлопает люк…

А ведь я – победил!.. Нет, я помню про «не кажи гоп»… Но все-таки – победил! Не в силах сдержаться… да и пора – включаю рацию и радостно выхожу на связь с военными. Узнаю о себе много нового и интересного. А я-то думал, в сексе и матерщине я разбираюсь. Однако…

Под финал майор сварливо говорит, чтобы ехали скорее: там как раз приехали встречать, ибо, как всегда, отменить отменили, а всех причастных оповестить забыли. Так что нас даже ждут, хотя и не ждали. Рация работает громко, радостную новость слышат все. Е-мое, ну чисто Голливуд!

Надо следить за своими мыслями и словами. А то, похоже, они материализуются. Очередной голливудский штамп спрыгнул на нас с какого-то дерева или со столба – я так и не понял. Но визг из бункера слышали, наверное, даже в космосе. А хищник стал пытаться вскрыть бункер или дотянуться до кого-то, но лапа не пролезала. Потом он начал драть обшивку кабины… с-с-скатина, я еще от того-то не починил! Я мотал машину, тормозил и дергал с места – пытался сбросить – все без толку. А он тем временем залез снова на бункер, и я услышал встревоженный голос женщины-стрелка:

– Он решетку раздвигает!

– От блин, тварь какая! Ну что ты скажешь… Сергей Федорыч, водить умеете?

– А то!

– Тогда берите руль… а я пошел. И на пост по радио скажите.

– Есть!

По проходу карабкаюсь в бункер… и, вылезая, крепко получаю по каске. Когтистой лапой. Это тварь раздвинула решетку и теперь смогла просунуть лапу внутрь. Все спасенные сгрудились в дальнем конце, вне досягаемости лапы. И я, поднырнув, к ним присоединился. Хищник вытянул лапу… посмотрел эдак внимательно на раздвинутую решетку… и взялся лапами за прутья – совсем как это сделал бы силач-человек. Ну уж нет. Вытянул руку с обрезом и выстрелил. Попал в голову, но не убил – его лишь мотнуло, потом он сам отскочил на кабину. Так мне не попасть… Ну зато если высунется – грохну! И вскоре высовывается – и получает еще пулю. И опять исчезает: не убил! Но осторожничает, понимает, гад: не все время будет везти! Эх, надо, надо нормальное оружие! Ну давай же, покажись! Ну!