Пока Ррагат объяснял, где искать земляка, я вытащил из рюкзака сменную майку, грязную конечно, но что делать.

Мы выбрались из палатки и Дю-Жхе исчез во тьме, а мы остались ждать, нервно переминаясь с ноги на ногу. В кронах заорала какая-то тварь, уханьем ей ответила другая, издалека, зашуршали ветки под ветром, и от каждого из этих звуков я вздрогнул… дело швах, пора пить успокоительное!

Ферини вернулся через пять минут, бесшумно, как призрак, и на плече у него обнаружилось обмякшее тело с моей майкой, накрученной на голову.

— Оглушил слегка, — сообщил он. — Ну что, пошли?

И мы двинулись в ту сторону, где поднималась черная глыба, сегмент линкора со спрятанным внутри порталом. Миновали один ряд палаток, и собрались уже вступить в проход, отделяющий второй ряд от третьего, как услышали шаги и голоса.

— Давай назад, — шепнул я, и мы метнулись обратно.

Патруль! Вот ведь!

Но патрульные брели по указанному маршруту, по сторонам не смотрели, и обменивались анекдотами с такой длинной бородой, что у каждого наверняка имелось по дюжине правнуков. Удивительно, но некоторые почти дословно напоминали наши, земные, вот только детали отличались.

— …а муж шкаф открывает, и видит любовника с комбинезоном в руках. Спрашивает «ты кто такой?». Тот в ответ — «шульбум я», — так назывался видимо аналог нашей моли, — «Эй, одежу куда потащил?»… «Да я дома доем!».

И они приглушенно захихикали.

Мы пропустили патруль, и зашагали дальше, палатки остались за спиной, в нос ударил запах взрытой земли. На вал я поднялся для начала один, и осторожно выглянул — у входа должны были поставить часовых, и да, поставили… вот они, подпирают стенку по сторонам от двери, головы дремотно мотаются туда-сюда.

Ну что же, тут придется силой.

Я отступил, поманил к себе Юнессу и Макса, они мигом оказались рядом.

— Как договаривались, — сказал я, и они дружно кивнули: все обсудили заранее, каким образом действуем.

Я поднялся на вал снова, на этот раз с нарочитым шумом, чтобы меня услышали. Часовые вскинули головы, мгновенно вытянулись, сделали вид, что бодры и несут службу — одного взгляда на классификатор им хватило, чтобы понять, что идет офицер, и офицер свой, вот только деталей через фильтры ночного видения и с такого расстояния они разглядеть не могли.

— Вольно, — распорядился я, когда мы оказались рядом. — Все тихо?

— Так точно, — ответил часовой справа, могучий гирван, его напарница-веша промолчала.

— Это хорошо, — я кивнул, и тут Юнесса с Максом бросились вперед.

Перед ними были недавно завербованные салаги, они даже дернуться не успели, только выпучили глаза. Короткий глухой вскрик, и два беспамятных тела аккуратно подхватили и уложили наземь.

— Я послежу за ними, ага, — сказала занга. — Иди, Егор… — голос ее дрогнул. — Возвращайся только, ладно?

Она шагнула ко мне, поцеловала в губы, жарко, страстно, и тут же отшатнулась.

— Иди, пока я не передумала, передумала… — Юнесса отвернулась, а сердце мое пропустило удар, даже два.

Макс свистнул, и на валу показался Дю-Жхе с лежавшим на плече техником.

Под ногами у меня оказался металлический пол, носа коснулся знакомый запах линкора. Котик, уловивший его, удовлетворенно заурчал, глаза его в сумраке вспыхнули золотыми звездочками.

Я боялся, что часовых могли поставить еще в портальном зале, но там никого не оказалось. Мы уложили техника на пол и ферини похлопал его по щекам, прямо через грязную, вонючую майку.

— Что? А… — пленник задергался, но тут же затих, ощутив упершийся в тело ствол.

— Ты будешь делать то, что я говорю, — сказал я: мой голос он может слышать, а вот другим лучше не палиться. — Мы развяжем тебе глаза, ты увидишь панель настройки портала. Молча и быстро, не поворачивая головы и не задавая вопросов, ты настроишь его на планету Земля, на точку выхода в городе… — я закончил инструктаж обещанием отпустить бедолагу. — Все понятно? Если да, то кивни.

Техник кивнул.

— Поднимайте его, — велел я.

* * *

Стена из лилового огня колыхалась, и мне казалось, что я слышу далекое потрескивание, как от печки.

— Ну все, до встречи, — я махнул, Дю-Жхе с Максом кивнули, и я шагнул в пламя.

Конечно, оставался шанс, что техник настроил все неправильно, и что меня закинет куда-нибудь в Столицу, в какую-нибудь дыру вроде планеты Биради, или в тот же Нью-Йорк, откуда прибыл к нам Билл… Но что мне оставалось, я мог только верить, что мы припугнули этого засранца как надо.

Показалось, что падаю, и под ногами обнаружился линолеум того мерзкого бежевого оттенка, который часто используют в офисах.

— Что? Как такое возможно есть? — бросился мне навстречу человечек в идеально сидящем костюме, выпучились глазенки на целлулоидном лице. — Это же запрещено! Недопустимо!

Еще бы, я заявился к нему в контору в полном снаряжении, да еще и с рюкзаком!

— Заткнись, — я нацелил на офисную крысу автомат, и он замер, поглаживая кругляш лысины в окружении прилизанных волос. — Тут я решаю, что запрещено, а что недопустимо. Уяснил?

На душе цвело и пело — еще час, и я увижу дочь, обниму Юлю!

— О, несомненно… — человечек на миг замер, словно выключился, даже моргать и дышать перестал, а когда заработал снова, то тон его стал деловым, почти равнодушным. — Разрыв контракта, я полагаю? В силу обстоятельств нарушения пунктов его следующих…

— Заткнись, — повторил я. — В угол мордой к стенке.

Он выполнил приказ, а я бросил рюкзак, откуда выскочил растрепанный Котик. Погладив его по ушам, я принялся разоблачаться — да, в моей одежде можно выйти на улицу, многие таскаются в милитари-стайл, но вот броня, шлем, разгрузка и тем более автомат вызовут не то что вопросы, а острый интерес ментов, а он мне совсем не нужен.

— О, еще и контрабанда живых существ, — констатировал человечек, бросив взгляд через плечо. — Запрещено подпунктом семь пункта четыре заключенного между Контрактантом и Контрактером соглашения.

— Этим соглашением ты можешь подтереться, — сообщил я, запихивая части бронезащиты в рюкзак: хорошо, что он такой объемный, внутри можно спрятать целую ремонтную мастерскую. — Хотя ходишь ли ты в туалет? Ты вообще кто, робот? Киборг?

На это он счел возможным не отвечать, ну а я не стал настаивать.

Прежде чем выйти, я погляделся в висевшее у двери тусклое зеркало: рыжие волосы топорщаться, на морде щетина, сама морда мрачная и до предела криминальная, но сейчас к счастью вечер, никто не должен обратить внимания, если я не буду нарываться. Пискнул, возвращаясь к жизни, мой мобильник, посыпались уведомления о пропущенных звонках.

Хм, три штуки… все от Юли…