Ответом ему были стиснутые зубы и тишина. Райтон почуял неладное еще за ужином и попросил друзей ничего не говорить наставнику. И те старательно выполняли его просьбу, хоть это было и трудно под яростным аметистовым взглядом.

— Так и будете молчать? — спросил эльф.

Ответа снова не последовало. Магистр остановился, спрятал руки в рукава хьяллэ и угрожающе сказал:

— Хорошо… Ллавен, останься. А вы оба — вон!

Райтон и Миран, также молча, развернулись и вышли. Юный эльф поднял взгляд на своего старшего родственника и негромко сказал:

— От меня вы тоже не узнаете ничего. Поговорите с ней сами.

Магистр Лин раздраженно ответил:

— Обязательно. Но ты явно знаешь, что происходит. И я желаю услышать об этом сейчас, а не через пару дней, когда Райга придет в себя. Говори.

Ллавен упрямо мотнул головой. Тогда магистр щелкнул пальцами, и в его руке вспыхнуло пламя. Юный эльф вздрогнул, но тут же собрался и процедил:

— Она меня тоже спалит, если расскажу.

Наставник вскинул бровь, и огонь на его пальцах погас. Аметистовый взгляд был холоднее льда.

— Я могу пригрозить тебе не только пламенем. Я знаю о тебе кое-что… — он коснулся тонким пальцем медальона в виде цветка на шее Ллавена. — Это знание может убить тебя также надежно, как и пламя.

— Я тоже о вас кое-что знаю, — вскинул голову Ллавен. — Кое-что, что может сделать вашу жизнь такой же незавидной, как моя.

Аметистовый взгляд остался невозмутим.

— Не понимаю, о чем ты.

Ллавен скривился и торопливо произнес:

— Понимаете. Тот изгнанник за Харнаром, Сианул, говорил об этом, верно? Он старого целительского рода и видит состав источника без заклинаний. Тогда, на руинах орочьей столицы… он сразу понял, что вы обменялись магией с Райгой. Нарушив тем самым четыре запрета.

Последние слова юный эльф прошептал. На лице наставника начало появляться понимание.

— Она рассказала тебе.

— Не совсем, — тихо проговорил Ллавен. — Она рассказала… случайно. После битвы с фуатри.

— Ты сказал ей о том, что это значит.

— Сказал. Еще тогда.

Признаваться было страшно. Ллавен ожидал, что на него обрушится гнев наставника. Но вместо этого, он впервые в жизни увидел, как трескается привычное спокойствие магистра Лина. На лице эльфа проступила растерянность.

— Она все знает давно?

— Да, — кивнул Ллавен. — А сегодня… Вы же сами дали ей словарь древнеэльфийского. Она прочла ту часть Хартии, которую не проходят в школе.

На лице магистра Лина отражалась целая буря чувств.

— Ты сказал ей об аиллиэцзай, но не сказал о том, чем это грозит мне? Почему?

Ллавен отвел глаза и выдавил:

— Она… Ей… Райга была так явственно рада этому, что я не смог.

Магистр резко отвернулся и подошел к окну. Ллавен стоял ни жив, ни мертв, не зная, чего ждать от своего старшего родственника. Наконец, несколько минут спустя, наставник, не поворачиваясь, бросил:

— Уходи. И молчи об этом.

Ллавен выскочил из библиотеки и только за дверью смог выдохнуть. Райтон и Миран ждали его.

— Ну что? — требовательно спросил принц.

Ллавен прислонился к стене и хрипло сказал:

— Пришлось рассказать ему, что Райга все знает.

Миран хмыкнул и заметил:

— Удивительно, что он не спалил тебя после этого.

— Если хоть кто-то узнает о том, что он обменялся магией с человеком… Его изгонят из рода.

— Знаем, — поморщился темный. — Будем молчать, не дураки же. Вот, только… Они-то что будут с этим делать?

Райтон бесстрастно сказал:

— Будут выполнять свой долг. Пределы. Двери. Долг наставника. Райга создала пламенный кокон. Она размотала источник, а значит, управлять им ей только предстоит научиться. Нас ждет путь за Монолит. Раввия, Кеубиран. Возвращение в Манкьери и поиск Двери.

Ллавен несколько мгновений смотрел на друга, а затем покачал головой.

— Уверен, что ты прав. Все-таки, вы с Райгой не зря унаследовали Глаза Айну. Долг перед родом и людьми для вас важнее всего. Но… Она, все-таки, девушка.

Принц скрипнул зубами и процедил:

— Да. И она заслуживает лучшего.

— Лучшего, чем он? — удивился Миран, указывая взглядом на дверь библиотеки.

— Нет. Лучшего, чем оказаться в подобной ситуации. Если хотя бы одна живая душа узнает о том, что произошло в Цитадели, магистр Лин потеряет все. И я очень сильно сомневаюсь, что Райга на это согласится.

— Да и разница в продолжительности жизни, — печально добавил Ллавен.

— Зато голове свистит одинаково, — пробурчал темный. — А, точнее, полыхает.

Юный эльф снова вздохнул и отправился в свою комнату. Миран последовал за ним.

Райтон подождал, пока друзья скроются за дверью. Затем он медленно сжал кулаки и прошептал:

— Нет. У нее будет триста лет жизни. Если она закроет Дверь и сумеет вернуться. И я позабочусь о том, чтобы у нее получилось.

После этого принц бросил взгляд на дверь библиотеки и вышел в гостиную. Новость о том, что у Райги получилось создать пламенный кокон, пока для него была важнее всего остального. У Двери ей понадобится много сил.

Портал вывел магистра в кабинет директора. Там царила темнота. Только яркая лампа на столе освещала стопку документов и глянцевые бока фарфорового чайника. Эразмус поднял изможденное лицо от бумаг и слабо улыбнулся. Линдереллио несколько мгновений с горечью рассматривал морщины на лице друга и тени, что пролегли под его глазами. Всего несколько лет, и еще одним другом станет меньше. Еще одним лучшим другом.

Линдереллио опустился в кресло и спрятал руки в рукава хьяллэ. Не говоря ни слова, Глиобальд с трудом поднялся, разлил чай и снова сел. Только после этого директор спросил:

— Она все еще без сознания?

Магистр кивнул и ответил:

— Источник восстанавливается медленно, потому что у меня сначала не хватило пламени на резонанс. А водный источник для этого не подходит. Ты сказал, есть новости?

Глиобальд вытащил из стопки и положил на стол бумагу с официальной печатью, а затем сказал:

— Аурелио Сага смиренно просит о встрече со своей племянницей в нашем с тобой присутствии.

Линдереллио поднял лист бумаги и пробежал по нему глазами. Резкий, отрывистый почерк герцога Сага он узнал без труда, как и золотистую гербовую печать новоиспеченной Великой герцогини Иравель. Просьба была выражена предельно вежливо, что само по себе было необычно. А то, что спустя несколько месяцев тишины герцог Сага вспомнил о племяннице, не предвещало ничего хорошего. Альбертин не смог забрать у девочки ключ, а приспешникам врага не удалось похитить ее с бала. Что они задумали на этот раз?