– Похоже, мне все же удастся выполнить свое обещание, – прогремел сверху его голос.

– Какое именно? Не надевать белое в критические дни?

– Нет, убить тебя, мелкий засранец!

Он что, действительно считал, что я нуждаюсь в пояснениях? Выбора у меня не было. Включились инстинкты морпеха. Качнувшись в сторону, я изо всех сил двинул его правой ногой и был вознагражден хрустом последней коленной чашечки Дургана. Мой противник рухнул на пол беспомощной грудой. Единственное, что было хуже грохочущего техно Фритци – это пронзительные вопли ослепленного болью Дургана.

Ругательства, вылетавшие из его рта, были хоть и весьма красочными, но слишком длинными и витиеватыми для того, чтобы приводить их в этом тексте дословно. Достаточно сказать, что он ничего не упустил. Ему даже хватило наглости включить в некоторые особо многословные обличительные речи мою бабусю!

И если Дурган станет убивать меня сейчас, ему придется начинать с лодыжек. Вскочив на опустевшую койку, я равнодушно наблюдал за тем, как в камеру вошли санитары и забрали этого убогого. Затем я перекатился на другой бок и немедленно уснул. Это был долгий день, и я изрядно вымотался.

Кто додумался до коктейлей Молотова, выяснить так и не удалось. Этот незначительный факт навеки затеряется в анналах человеческой истории, если, конечно, человечество вообще выживет. Может, эта идея пришла в голову кому-то из заскучавших дежурных или даже нашему комитету обороны? Неважно, результат был бы одним и тем же, независимо от того, кто нажал на спуск. Всякому известно, что для того, чтобы убить зомби, надо уничтожить его мозг. Однако эффект огня оставался неизученным. Можно ли запечь зомби до смерти? Кто-то решил узнать ответ на этот вопрос. И это была настоящая катастрофа.

Первый коктейль был подан через три часа после того, как меня посадили в камеру. Дежурному хватило ума сообразить, что если просто швырнуть бутылку с зажигательной смесью в толпу зомби, то она может и не взорваться. Когда-то давно он был питчером и кандидатом в Малую бейсбольную лигу, однако утопил все свои шансы на профессиональную карьеру в бутылке. Сейчас же, призвав на помощь не до конца пропитое мастерство, он запустил бутыль из-под «Будвайзера» прямо в череп какому-то ни о чем не подозревающему зомби на скорости девяносто три мили в час. По иронии судьбы, если бы кто-то вдруг озаботился подсчетами, зомби находился в шестидесяти футах и шести дюймах[77] от подающего. Мертвяк рухнул как подкошенный. Его череп разлетелся на куски вместе с бутылкой, горючая жидкость окатила семерых или восьмерых лучших дружков убиенного. Эффект был незамедлительным. Мертвецы тихо горели: потрескивание кожи и волос в огне напоминало о холодной зимней ночи, когда так приятно свернуться на диване у камелька и почитать хорошую книжку. Из-за скученности пламя быстро распространилось среди осаждавших, но желаемого эффекта не произвело.

Повторюсь, быть может, история сумеет определить, кто был прав, а кто нет, но настоящему нет дела до будущего. Вместо того, чтобы поджать хвост и бежать, столпившиеся за оградой зомби скучились еще больше и начали напирать… на преграду, отделявшую их от вожделенной добычи. Охранникам только и оставалось, что с возрастающим ужасом наблюдать за тем, как первые ряды зомби были буквально раздавлены всмятку теми, кто напирал сзади. Мертвяки взрывались, как яйца, забытые в микроволновке. Фонтаны липкой жидкости и слизи взлетали в воздух. Все, кто оказался рядом, были с ног до головы заляпаны этой дрянью. Многим пришлось расстаться со своими ланчами.

В бою между напирающими зомби и удерживающей их стеной кто-то должен был победить. Деревянные брусья трещали и стонали под напором тел, там, где раньше были сучки, поползли трещины. Доски начали отскакивать с грохотом винтовочных выстрелов – сначала одна, затем другая, затем целая какофония взрывов.

Поднялась дикая пальба – охрана пыталась остановить волну наступающих, но они с тем уже успехом могли вычерпывать воду наперстками из трюма тонущего корабля. Слишком поздно. Многие, осознав, что конец близок, покинули посты и разбежались по домам. Другие стояли в оцепенении, наблюдая, как тонкие, словно волосок, трещины ползут по несокрушимой на первый взгляд стене перед ними. Некоторые жители комплекса собрались в боевые отряды, и воздух задрожал от дружных залпов. Это напоминало один долгий, непрекращающийся громовой раскат.

Прежде, чем меня прервали таким беспардонным образом, мне снился особенно яркий сон. Громовой раскат чудовищной силы рассеял всякое подобие сна. Не успел я толком прийти в себя, как завыла тревожная сирена. Казалось, разверзся сам ад (хотя в тот момент я и понятия не имел, насколько это близко к истине). Я попытался выглянуть в окно, чтобы узнать, в чем причина всей этой суматохи, но угол обзора был неподходящий. Мне был виден только бассейн и ничего сверхъестественного в нем не происходило.

– Тальбот, тащи сюда свою задницу! – прокричал Джед от запертой двери, лихорадочно перебирая связку ключей в поисках подходящего.

В моей памяти пронеслись кадры из всех виденных мной фильмов ужасов. Знаете, тот эпизод, когда обреченный на смерть персонаж возится с ключами, пока монстр подбирается все ближе и ближе, пока наконец, не избавляет фильм от посредственного актера. Подскочив к двери, я увидел, что руки у Джеда ходят ходуном – и это не похоже на старческий Паркинсон. Скорее, на 9-балльный Сан-Андреас.

– Джед, просто остановись и сделай глубокий вдох, – сказал я старику, пытаясь внушить ему спокойствие, до которого мне самому было очень и очень далеко.

Черт, да я даже не знал, что творится. Джед взглянул на меня, и мое сердце ухнуло в пятки. Его лицо нельзя было назвать даже пепельно-серым, оно было прозрачным. Я мог отчетливо разглядеть каждую голубоватую вену у него под кожей.

– Джед, что происходит? – испуганно спросил я.

– Конец, Тальбот, это конец, – грустно ответил он.

Никогда еще не замечал в нем такой обреченности. Теперь я уже не был уверен, что мне хочется, чтобы он отпер замок, может, стоило переждать грозу прямо здесь. Однако такой роскоши мне никто предоставлять не собирался. Замок, лязгнув, открылся, и Джед рывком распахнул дверь.

– Иди домой, Тальбот, – без выражения проговорил Джед.

Может, он еще не был зомби, но уже внутренне умирал.

– А что с судом? – не мог не спросить я.

Мне не хотелось, чтобы к списку моих преступлений прибавилась еще и попытка к бегству.

– Не думаю, что через пару часов тут кто-то, кого это будет волновать, – ответил Джед, еще больше понурившись.

– Вот черт, Джед. Все настолько плохо? – холодея, спросил я.

– В стене, по меньшей мере, дюжина проломов. Если не выберешься отсюда сейчас и не пойдешь домой, то последние минуты жизни проведешь в его компании, – сказал Джед, указывая на дальний угол комнаты отдыха (она же тюремная камера), где накачанный снотворным Дурган приходил в себя после любительской операции на сломанном колене.