быть, они скрывались наверху, в павильоне? Как бы то ни было, мы с тобой, брат, попались в ловушку.

Он попытался взломать дверь, просунул острие ножа в щель около замка, испробовал все средства и наконец, усталый, сказал:

– Ничего не поделаешь!

– Как же, начальник, ничего? Значит, мы погибли?

– Похоже на то…

Они пошли опять к другой двери, потом вернулись обратно. Двери были сделаны из твердого дерева и скреплены железными скобами, взломать которые оказалось невозможным.

– Здесь нужен топор или какой-нибудь серьезный инструмент, типа большого ножа, чтобы попробовать прорезать дверь там, где должна быть задвижка… а у нас нет ничего с собой.

Ленорман попытался расшатать дверь, но убедился в бесполезности этого занятия.

– Послушай, Гурель, давай займемся этим через час или два… я совершенно ослаб и хочу спать… Ты постереги пока, на случай если они вздумают напасть…

– Ну, лишь бы они вздумали напасть – тогда мы спасены! – воскликнул Гурель, предпочитавший открытую борьбу, пусть даже и неравную.

Ленорман лег на землю и через минуту уже спал.

Проснувшись, он просидел несколько секунд в нерешительности, стараясь найти причину испытываемого им неприятного ощущения.

– Гурель, а Гурель! – окликнул он своего помощника.

Не услышав ответа, он направил на него свет фонаря и увидал, что Гурель крепко спит. Ленорман посмотрел на часы. На его часах было двадцать минут восьмого, но он вспомнил, что не заводил их. Часы Гуреля тоже стояли. Гурель наконец проснулся. Оба ощущали сильный голод и решили, что проспали бо́льшую часть дня и время обеда давно прошло.

– Начальник… начальник… – проговорил вдруг Гурель сдавленным голосом.

– Что такое?

– У вас ноги в воде!

– А, хорошо. Оставь. На солнце обсохнем…

– А вы не замечаете?

– Чего?

– Вода поднимается все время. Поднимается…

– Ах, каналья! – проскрежетал Ленорман. – Он хочет утопить нас в этой норе. Еще несколько часов – и конец!

– Но это же ужасно, – простонал Гурель.

– Перестань!

Положение и впрямь было ужасное. Что было делать? Конечно, Рибейра не сжалится над ними и не выпустит их. Тем более нельзя было надеяться на помощь братьев Дудевиль, потому что они не знали о существовании этого туннеля. Следовательно, не оставалось никакой надежды ни на что, кроме чуда.

– Посмотрим, посмотрим… – повторял Ленорман. – Было бы слишком глупо подохнуть здесь. Неужели я не найду чего-нибудь… Посвети мне, Гурель.

Он пристально и внимательно осмотрел вторую дверь сверху донизу. С этой стороны, как, наверное, и с той, была огромная задвижка. Лезвием ножа он отвинтил закреплявшие ее винты и вытащил ее.

– А зачем это нам? – спросил Гурель.

– А для того, что, видишь, она довольно большая и с заостренным концом. Конечно, это не кирка, но все-таки лучше, чем ничего…

Не закончив фразы, он стал пробивать стену рядом с каменной кладкой, в которой была сделана дверь. Как он и предполагал, за не очень толстым слоем цемента и камней показалась мягкая земля.

– За работу! – воскликнул Ленорман.

– Объясните мне, пожалуйста, начальник…

– Да это очень просто: надо выкопать проход около этого каменного столба в три-четыре метра длиной, и через него мы попадем в туннель, немного выше двери, и сможем уйти.

– Но для этого понадобится не один час, а вода все поднимается…

– Свети мне, Гурель.

– Скоро вода дойдет до наших ног!

– Свети и не рассуждай!

Мысль Ленормана оказалась правильной. Через некоторое время, отбрасывая землю обратно в подземный ход, он сделал отверстие, в которое мог уже влезть.

– Давайте я поработаю, начальник! – воскликнул Гурель.

– Ага, ожил! Ну, работай, только придерживайся все время выступов столба.

Вода доходила им уже до щиколоток. Успеют ли они вовремя закончить работу? По мере того как они продвигались вперед, работать становилось труднее. К концу второго часа работы они продвинулись на три четверти, но вода уже наполовину покрывала ноги. Гурель, совершенно истощенный, стоял не двигаясь, дрожа всем телом, чувствуя, как последние силы покидают его. Но Ленорман копал как заведенный. Его руки были в крови. Он тяжело дышал, спертый воздух мутил рассудок.

Вдруг он почувствовал, что достиг каменной кладки с другой стороны туннеля.

– Вода поднимается… поднимается, – стонал Гурель сдавленным голосом.

Ленорман удвоил усилия. Вдруг он почувствовал, что задвижка, которой он работал, проникла в пустоту. Наконец-то! Теперь оставалось только расширить отверстие.

Гурель, обезумев от ужаса, совершенно не двигался.

Ленорман было испугался, услышав по звуку падающего щебня, что та часть туннеля также заполнена водой, но потом решил, что это вполне естественно, ведь она могла проникнуть туда сквозь щели в двери. К тому же все равно выход был открыт. Еще одно усилие – и он пролез в туннель.

– Пойдем, Гурель! – закричал он своему помощнику и потащил его, полумертвого от страха, за руки. – Иди, дурачина, ведь мы спасены!

– Вы уверены, начальник… ведь вода доходит нам почти до груди.

– А хоть бы и до шеи… иди… иди… А твой фонарь?

– Он не горит.

– Плохо.

Вдруг Ленорман радостно воскликнул:

– Ступенька… другая… Лестница! Наконец-то!

Они вышли из этой проклятой воды, едва не поглотившей их навсегда, и приятное чувство освобождения охватило их.

– Стой, – тихо приказал Ленорман.

Он ударился головой обо что-то твердое. Протянув руки, он нащупал доски, которые легко поднимались при его усилии. Оказалось, что это была дверь трапа, и, открыв ее, он увидел погреб, наполненный неясным светом, проникавшим сверху.

Ленорман сильным движением откинул трап и поднялся по последним ступенькам, как вдруг почувствовал, что на него набросили нечто вроде мешка и через секунду обвязали веревками.

– Теперь другого, – послышался голос.

Ту же операцию произвели над Гурелем, и тот же голос сказал:

– Если будут кричать, убей их. Кинжал с тобой?

– Да.

– Ну, отправляйтесь. Вы, двое, возьмите этого… а вы – того. Осторожно и тихо… С самого утра по саду рыщут агенты… Ты, Гертруда, возвращайся домой и, если что случится, позвонишь мне.

Ленорман почувствовал, что его подняли и понесли. Немного погодя на него пахнуло свежим воздухом.

– Подъезжай ближе с телегой, – продолжал тот же голос.

Послышался стук колес и цокот копыт. Ленормана положили на доски, и он чувствовал, что рядом лежит Гурель. Лошади побежали рысью.

Переезд продолжался около получаса.

– Стой, – приказал голос. – Снимите их. А ты, кучер, поверни телегу ближе к перилам моста… Так, хорошо. Нет лодок на Сене? Отлично! Привязали им камни?

– Да, булыжники.

– Хорошо. Живо за дело! Поручи свою душу Господу Богу, Ленорман, и молись за меня, Парбери-Рибейру, более известного под именем барона Альтенгейма. Так. Готово? Ну, толкай его. Счастливого путешествия, господин Ленорман!

Ленорман почувствовал, что его положили на перила,