Надежда Ивановна хотела возмутиться, но, вспомнив о своем плачевном положении, стиснула зубы и окинула Елизавету взглядом, полным ледяного презрения.

— А ведь какая хорошая девочка была поначалу, — грустно сказала Елизавета. — Даже жалко ее… Если бы оставалась в Ершовке, замуж бы вышла за тракториста… Вот что ее братец наделал! И сам в бандиты подался, Царствие ему Небесное, и сестрицу туда же заманил!

* * *

Преступников увезли. Елизавета внимательно посмотрела на Фримена и поинтересовалась:

— А теперь объяснитесь, любезный, вы-то зачем так поступили с Алиской?

— Что я с ней сделал? — искренне удивился Игорь.

— Свели бедную овечку с ума, — холодно сказала Елизавета. — Внушили глупые надежды…

— Я никого с ума не сводил! — возмущенно процедил Игорь сквозь зубы. — Я просто следил за ее сохранностью…

— И поэтому звонили по ночам, объяснялись в любви…

— Никому я по ночам не звонил. — Он вскочил и принялся расхаживать по комнате, изредка бросая на Алису неодобрительные взгляды.

А Алиса смотрела на Леху.

Леха сидел в уголке весь красный и нервно теребил краешек занавески.

— Алиса, — прошептал он. — Все кончилось. Теперь тебе не будет страшно…

Бедный Леха! Посмотрев опять на Фримена, оживленно болтавшего со Светой, ей захотелось добавить — бедная Алиса!

И Леха, и Алиса были обречены на безответную любовь.

Алиса подошла к окну.

Тихо падал снег, крупными хлопьями, медленно, словно подчиняясь ритму музыки Альбинони. Где-то там был Фримен, которому она была совершенно не нужна, и Леха, который был не нужен ей.

— Алиска, тебя к телефону, — сообщила Елизавета и добавила: — Мужчина…

Алиса взяла трубку.

— Алиса? — услышала она голос, от которого немедленно забилось сердце.

— Да, — ответила она. — Я слушаю.

— Открой, пожалуйста, дверь, Алиса, — сказал голос. — Там сюрприз для тебя…

Трубку положили.

Алиса уже знала, что, если в ее жизни намечается некий сюрприз, он наверняка окажется неприятным.

Но любопытство — ее вторая натура, поэтому она осторожно открыла дверь, выглянула и увидела букет великолепных огненно-красных роз. «Леха», — подумала она.

Алиса взяла цветы и уже собиралась пойти назад, как вдруг услышала голос Фримена:

— Я люблю вас, Алиса… Это глупо, но я вообще-то склонен к глупостям. Думаю, что вы — не самая крупная из их числа…

Алиса остановилась, боясь обернуться.

— Алиса? — Он дотронулся до ее плеча.

Алиса медленно повернулась.

Они стояли и молча смотрели друг на друга, не чувствуя холода.

— Теперь все будет по-другому, Алиса, — сказал он. — Помните, я говорил вам, что незачем пешке прикидываться королевой, а королеве работать пешкой? Вы теперь спокойно все обдумаете, а потом… Обещайте мне, что напишете свою книгу! Хорошую. И пока вы будете ее писать, вас не будет беспокоить, возьмут или не возьмут ее издатели. Вы просто напишете о своей душе. Потому что — «каждый пишет, как он дышит»… И не надо вам отдавать свое дыхание кому-то другому или учиться дышать проще и понятнее для окружающих!

Она кивнула.

— Все будет по-другому, — повторила она, глядя на Несравненную. Она все танцевала в розовых лучах аравийского утра, и Алисе пришли в голову странные образы: маленькая девочка на черном коне, в белом плаще, неслась во весь опор по лесу. На плече у нее сидела трехцветная кошка, а в самой глубине леса девочку ждал старый и мудрый отшельник.

Но это была уже новая сказка…

Алиса устала. Глаза нестерпимо болели — текст был мелкий, и набирать его Алисе было так трудно, так скучно!

— Это ничего, — пробормотала она. — Все равно лучше, чем писать про Элайзу.

«Издательство обещало дать ответ через неделю, — грустно подумала она, глядя на календарь. — Скорее бы… Если книгу возьмут, я брошу эту кошмарную работу».

Она вздохнула. «Для приготовления рыбных зраз, — набрала она начало сто пятого рецепта, — вам потребуется…»

— Не могу больше, — процедила она сквозь зубы.

В дверь позвонили.

Алиса открыла.

Елизавета стояла на пороге, и вид ее никак нельзя было назвать радостным.

— Привет, — устало проговорила Лиза. — Прости, что вчера не пришла… С поезда только что, устала… — Она плюхнулась в кресло.

— Как дела? — спросила Алиса.

— Догадайся с трех раз, — грустно рассмеялась Елизавета. — Предложили писать триллеры. Под псевдонимом, естественно… Кстати, вот твои рецензии… — Она протянула Алисе стопку листов.

«Сказка написана на хорошем профессиональном уровне, но в настоящее время издательство не нуждается…», «на хорошем профессиональ…», «на очень высоком профессиональном… не нуждается»…

— Черт! — вырвалось у Алисы. Она швырнула листки на стол.

— Увы, друг мой! — развела Елизавета руками. — Тебя утешает, что уровень у тебя высокий?

Алиса посмотрела на часы.

— Лиза, подождешь меня? — спросила она. — А то я опаздываю… Может быть, Валера мне сегодня за «Грибные закуски» заплатит.

— А твои «Грибные закуски» были написаны на «хорошем профессиональном уровне»? — поинтересовалась Елизавета и тут же по Алисиному лицу поняла всю неуместность шутки. — Ладно, Павлищева, прости… Конечно, я тебя дождусь.

Она включила телевизор. Там передавали интервью с той самой «отечественной Хмелевской».

— Как ты думаешь, — грустно спросила Елизавета, — может быть, нам снова податься в «негры»?

Алиса ничего не ответила.

Она вышла, завела «берни» и очень скоро подъезжала к высокому дому в центре города. Припарковав машину, нажала на кнопки кода и теперь поднималась в грязном лифте вверх, от нечего делать изучая глубокомысленные граффити. «Витя урод», — доверительно сообщал неизвестный.

Лифт, крякнув, как недовольный старикан, остановился. Алиса позвонила в железную дверь. Раздались шаги. На пороге стояла девушка невысокого роста.

— Здравствуйте, Мариночка, — проговорила Алиса.

Она даже улыбнулась, удивляясь, что у нее на это еще остаются внутренние силы.

— Принесли? — спросила Марина.

Почему Валера предпочитал держать офис у себя дома, было понятно. Но вот почему Марина охотно ездила сюда и терпеливо работала до позднего вечера, наблюдая, как живет это «святое» семейство, Алисе было неясно. «Наверное, он ей нормально платит, вот и все…» — решила она.