в эту самую технику пялиться? — хитро прищурился шаман, доставая из-за пазухи диск с какими-то замысловатыми выпуклыми ромбовидными фигурами на поверхности. — Я на время заберу у них зрение и слух. Вы только меня первым пустите.

— Да, действительно, это шанс сработать на опережение, застать врасплох. Эти минутки дадут нам необходимое преимущество, — отозвался Карим.

Когда до места оставалось всего ничего, Тамир внезапно резко ударил по тормозам. Всё нутро его полыхнуло огнем, и страх Евы прокрался в самое сердце. Зверь Алдарова заметался, завыл, ощущая угрозу.

— Ева! Нет! — сорвалось с губ Тамира. — Стой!

Он едва не выдрал дверь с петель, выбираясь из огромного внедорожника. Тамир чувствовал все эмоции дочери, будто сам находился там, где Ева сейчас. А именно в этот миг Ева остро ощущала и неосознанно передавала отцу страдания Ирины. Маленькая волчица отчаянно рванулась на помощь к матери.

— О нет! — простонал Тамир, часто дыша, едва ли не корчась от судорог скрутивших всё тело.

Лодой, не теряя времени, очутился рядом. Плеснул Тамиру в лицо какой-то жидкости из пузырька, и начал творить свое колдовство. Ему понадобилось считаные минуты, чтобы выполнить свои манипуляции. А потом он быстро зашептал, забормотал странные слова, обращаясь и к земле, и к небу. Шаман кланялся каждой стороне света, призывая своих невидимых помощников.

Тамиру на мгновение стало легче, нестерпимый огонь угас, позволяя дышать ровно и размеренно. Но уже через секунду он не на шутку испугался, и не в силах пробиться через панику Евы, утратил с ней связь.

* * *

Дина, заложив руки за спину, расхаживала по уютной крошечной комнатушке, отведенной для нее Романом из всего коттеджа. И хотя она привыкла к роскоши, сейчас ей было не до того, чтобы скандалить или требовать отдельные апартаменты в пентхаусе. Ее тревожило настроение этого жесткого беспринципного оборотня.

Что-то было не так. Марыкину бы до потолка прыгать от радости — ведь к нему в руки попала полукровка со своей матерью в придачу. Но Роман почему-то не считал это успехом. Не делился своими впечатлениями и больше не говорил о великих планах на будущее. На вопрос, как он поступил с девчонкой, злился, орал, мол никого это не касается. И без особых, как казалось Дине, причин рычал на своих парней, швырял подсобных рабочих-людей из стороны в стороны, и срывался на ней самой. Он по-животному быстро и грубо брал ее тогда, когда хотел, не заботясь о ее ощущениях. А потом оскорблял и унижал, кидаясь самыми мерзкими словами. И Дина понимала, у Романа идет всё не так, как он рассчитывал.

Женщина сощурилась и дернула плечом. Внутри скреблось смутное чувство беспокойства. Дина громко хмыкнула, доверяя своей второй сущности. Что-что, а опасность она чуяла на раз. И как бы ни хорохорился Роман, как бы ни храбрился и не скрывал своих истинных эмоций, Дина буквально кожей осязала, будто у нее подгорает хвост. А если пахло палёным, пора бежать.

Благо, при Дине не то в охранниках, не то в надзирателях находился всего один оборотень. Роман поручил ему выполнять любые ее капризы, и она бессовестно этим воспользовалась. Стукнув по двери костяшками пальцев, она подождала, пока молодой парень не явил себя пред ее очами.

— Привет, красавчик, — сладко промурлыкала Дина.

— Добрый день. И мое имя Матвей. Что тебе нужно? — он хмурился, а по его недовольной физиономии отразилась скука смертная; он был явно не рад отведенной ему роли няньки.

— Я вот тут подумала, Матвей, — Дина, захватив пальчиками длинный локон своих волос, начала крутить его, желая привлечь к себе внимание, — мне для полного счастья не хватает самой спелой клубники со сливками.

— И где я тебе ее осенью найду? — парень окинул ее пренебрежительным взором.

Дина, прочитав всё, что он о ней думал по выражению лица, даже глазом не моргнула. Она уже поняла, что нытьем и жалобами вызывает в охраннике только отторжение. А значит, нужно было действовать по-другому. Дина расплылась в очаровательной улыбке, откинула волну волос за спину таким образом, чтобы до Матвея донесся их аромат. И краем глаза заметила, как он потянул ноздрями воздух, и кадык его возбужденно дернулся, когда он сглотнул.

— Уж постарайся, пожалуйста, — она лениво потянулась, демонстрируя ему свою грудь во всей красе. — А я в долгу не останусь, обещаю.

Дина подступила к охраннику и неожиданно погладила его по щеке, кончиком большого пальца коснулась его нижней губы. Матвей резко шагнул назад и недоверчиво уставился ей прямо в глаза. Ослепленный ее дерзкой красотой и озадаченный ее поведением, он пробурчал нечто неразборчивое в ответ и скрылся.

Дина припала ухом к двери, затаив дыхание слушала, как он вышел на улицу, щелкнул замком; через мгновение заурчал двигатель автомобиля и всё стихло. Не теряя времени, женщина схватила свою сумочку с ключами и смартфоном и метнулась к ванной комнате, где почти под потолком располагалось узкое горизонтальное окно. И на нем не было, как на окне в комнате, решеток. Дина уже успела присмотреться и оценить, что сумеет протиснуться через него. Встала на унитаз, открыла створку настежь. В лицо ударил холодный порыв ветра, Дина на полный объем легких втянула в себя запах близкой свободы. Положив ладони на раму, она подтянулась на руках и скользнула в лаз. Пришлось вжать в себя живот, но Дина, кряхтя и ругаясь про себя, справилась. Спрыгнув на землю, она уже упорно стояла на ногах.

Прижавшись спиной к стене коттеджа, где держал ее Роман, Дина крадучись двинулась в сторону гаража. Хвала Луне, ее машина стояла там и только ждала возвращения своей владелицы. Дина нырнула внутрь, вставила ключ в зажигание и нажала ногой на педаль газа. Автомобиль порадовал ее яростным рычанием. Дина выехала во двор и с места рванула вперед, без капли сожаления снося створки ворот из тонкой кованой арматуры. Выжимая до предела газ, Дина выруливала по улицам прямиком на выезд из этого убогого района захолустного городишки.

Когда же перед ней развернулось широкое полотно шоссе, она облегченно вздохнула. Сама не знала, куда направлялась. Ей просто некуда было стремиться. И вновь поймала себя на мысли, что в очередной раз лишилась своей малой родины. Стало горько во рту, и в душе заскреблась невыносимая тоска.

Смахнув скупую слезинку, Дина скрипнула зубами. Посмотрела на себя в зеркало и увидела лихорадочно горящие от жгучих слез глаза, красные пятна на щеках и шее, чуть потрепанный вид. Дина не узнала себя. Где та цветущая, знающая себе цену, статная волчица? А сейчас ни гордости, ни