она, похоже, дочь своего отца, потирая подбородок, подумал он. От возбуждения задрожали руки. Неужели он нашел? Нашел того особенного, с которого начнется новая эра в жизни оборотней. Начнется его, Романа, восхождение надо всеми. Он, как давно и мечтал, возвысится и подчинит себе всех непокорных, уничтожит тех, кто посмеет бросить в его сторону хотя бы один презрительный взгляд или пренебрежительно фыркнуть.

Из сладких розовых мечтаний его вырвало осторожное покашливание. Марыкин покосился на одного из охранников.

— Что? — в упор спросил он.

— Девчонка мелькнула уже где-то наверху, но снова скрылась от камер. Будто чует, где они, — проворчал тот.

Тьма сорвалась с цепей, овладевая душой Романа. Он почувствовал, как долгожданная удача медленно, но верно утекает из его пальцев. Вот она была, и вот ее нет! Почти в его руках такой редкий необычный экземпляр, и нате вам — упустили! Марыкин утробно зарычал, схватил за спинку стул и в ярости швырнул его со всей силы. Послышался звук битого стекла — стул вылетел в коридор через панорамное окно. С грохотом ударился о стену и, поверженный, затих.

— Поздравляю! Нас всех уделал ребенок! — заорал он так, чтобы слышали все. — Найти! Бросить все силы на поиски.

Сам же выскочил через пролом и помчался к наблюдательному пункту.

— Запись побега покажи! — рявкнул он одному из служащих.

Тот беспрекословно подчинился. Второй вжал голову в плечи, отодвинулся и уткнулся в какие-то папки. С каким-то извращенным удовольствием Роман глазел на экран, снова и снова просматривая видео, где маленькая девочка без лишних слов, одним всего лишь прикосновением, внушила матерому оборотню свою волю, и едва не убила его. А затем вступила в ожесточенному схватку с двумя другими взрослыми. А почуяв опасность быть обездвиженной, за секунды превратилась в волчонка и удрала, оставив с носом охранников. Марыкин откинулся на спинку кресла и, сдерживая свое негодование от беспомощности своих людей, уставился в белый потолок. Мозг разрывали мысли, атакуя одна за другой. Кровь сильного отца текла в венах этой девчонки. Она без особых усилий и какого-либо дискомфорта обернулась и очень хорошо владела своим телом. Да и энергетика была хорошо знакома Роману. Знать, дочь унаследовала от Алдарова самое лучшее. Даже особенный дар, и тот подобрала. Зависть начала точить Марыкина изнутри, разъедая нутро ядовитой кислотой. Почему же он, чистокровный по рождению оборотень, лишен этого? Что такого особенного в этом Тамире Алдарове? Проклятье! Почему злой рок преследовал его, стоило Тамиру появиться в жизни Романа?!

Чья-то попавшая под горячую руку Романа чашка с кофе улетела на пол и жалобно звякнула, разбившись о кафель.

Марыкин обдумывал всё увиденное им и пытался дать этому логическое объяснение. Но отсутствие ответов только злило, и голова раскалывалась от тупой боли. А затем совсем неожиданно Роман хищно оскалился и расхохотался. Нет, еще не всё потеряно. У него еще есть один верный способ добраться до девчонки. И быстро пошел в сторону блока с клетками, по пути вызывая одного из своих ученых.

— Виталик, быстро со своим чудо-ящиком к камере номер семь!

Спустя считанные минуты они уже стояли перед камерой, в которой держали синеглазую девку Алдарова.

* * *

Ира настороженно глянула за прозрачную панель, служившую одновременно и дверью, и внутренности скрутило от дурного предчувствия. Там стоял Марыкин и еще один оборотень. И то, как они на нее пялились на нее, Ирине не понравилось. Что-то угрожающее виделось в широкой самодовольной ухмылке этого садиста Романа. Ира медленно поднялась с узкой койки, вмонтированной в стену, и подобралась. Пока Роман с товарищем входили в камеру, тысяча вопросов промелькнула в голове. И самый главный, уж не случилось ли чего с Евой. Однако, несмотря на страх, сердце подсказывало Ире, что дочь в порядке. По крайне мере, в относительном.

— Тебя ведь Ирина зовут, верно? — вкрадчиво начал Роман, заходя издалека.

Ира не видела резона таить свое имя и прямо ответила:

— Да.

— А тебе дорога твоя жизнь, Ира? — Марыкин сделал шаг в ее сторону.

Она перевела взгляд с Романа на его спутника и обратно.

— К чему этот вопрос?

— Хочу предложить тебе сделку.

— Какую?

— Я отпущу тебя на все четыре стороны.

— В обмен на что? — ее глаза превратились в щелки.

— Ты…, — казалось, он раздумывал говорить дальше или нет, однако затем почти скороговоркой сказал: — ты позовешь свою дочь.

— То есть?… — после непродолжительного раздумья ослепительная догадка вспыхнула в сознании Иры, и она уже не могла скрыть своей радости. Неужели Ева сумела сбежать? Остановив взгляд на потемневшем лице Романа, Ира ядовито прокомментировала: — Так вот почему тут сирена выла. Моя девочка от вас удрала.

— Это ненадолго. Мы найдем ее, уверяю, — зло процедил Марыкин.

— Не думаю, иначе бы стены так не дрожали от твоих воплей, — Ира вскинула бровь.

— Ты не понимаешь, идиотка! Она одна в незнакомом месте. Здесь за каждым углом ее поджидает опасность. Если твою девчонку найдем мы, станет только хуже и тебе, и ей. Будет много крови. Ты только продлишь ее мучения и свои. А если поможешь мне, у тебя появится возможность облегчить свою участь, — Роман кровожадно оскалился, и глаза его загорелись желтым огнем.

— Интересно, — хмыкнула Ира, — стало быть, если я позову ее, то смогу целой и невредимой покинуть это место смерти? И тем самым позволю тебе проводить над моим ребенком свои дикие эксперименты? Ты за кого меня держишь? Никогда, слышишь, никогда я допущу страданий своей дочери! А ты убирайся со своими сделками! — она сжала кулаки, кипя от праведного гнева.

Роман не выдержал ее прямого взгляда, сверкающего превосходством. Она смотрела на него как на мерзкого червя под ногами.

— Дай время, мы найдем ее, и последнее, что ты увидишь в жизни, это клетка, в которой от боли будет корчиться твоя полукровка, — сквозь зубы прошипел он.

— Ищите, — пожала плечами Ирина.

— Зови! — заорал Роман, в один прыжок очутившись рядом. Даже другой оборотень вздрогнул от неожиданности, когда он слету вцепился в горло Иры пальцами, сдавливая и прижимая к стене. — Зови свое отродье! Я знаю — она где-то поблизости. Зови, иначе я… я брошу тебя свои парням! И когда ты станешь молить о пощаде, я так и быть — милосердо всажу пулю тебе в лоб! Зови! — как под гипнозом повторял он.

Ира вцепилась в предплечье Марыкина и, насколько позволяло ей положение, вызывающе вздернула подбородок.

— Уж кого я и позову, так это Тамира! Чтобы посмотреть, как он вырвет тебе глотку!

Всего на мгновение Ирине померещилось, словно Роман дрогнул и даже