У Бена это вызывало нешуточный страх.

Он также очень неодобрительно относился к идее состава городского совета всего из трех человек. Ему всегда казалось, что чем больше различных мнений, тем лучше. Чем больше голосов будет услышано в правительстве — в правительстве любого уровня, — тем более полным будет представительство. Однако на прошлой неделе на общегородском собрании, состоявшемся в актовом зале школы, подавляющим большинством голосов было принято решение сократить число членов городского совета с пяти до трех. По предложению «Хранилища», в хартию города впервые в истории были внесены изменения, и Бен посчитал это недобрым знаком.

Отступив назад на пустынную улицу, Бен посмотрел на надпись, выведенную краской на витрине магазина электроники.

ГОЛОСУЙТЕ ЗА ПЕРЕМЕНУ! ВЫБЕРЕМ В ГОРОДСКОЙ СОВЕТ АНДЕРСОНА, МАКГЕНРИ И МАЛОРИ

Бен усмехнулся. Это он предложил лозунг «Голосуйте за перемену», рассчитывая на то, что игра слов[34]встряхнет город, выведет его из состояния апатии, и хотя Билл считал неразумным оскорблять избирателей, за чьи голоса они боролись, Бен считал, что лишь немногие поймут его намек.

Он по-прежнему был в этом уверен.

Бен отошел на тротуар на противоположной стороне, продолжая любоваться надписью, пытаясь определить, насколько она эффективна. Он прошел от одного конца квартала до другого, оглядываясь через плечо, представляя себе, будто сидит за рулем машины, затем вернулся к магазину электроники.

Бен остался доволен работой. Краска была яркая, и на тусклом, унылом фоне умирающего делового центра призыв бросался в глаза.

Картонные транспаранты, прибитые по всему городу и вдоль шоссе, также выглядели неплохо, но Бен по собственному опыту знал, что этого будет недостаточно.

У «Хранилища» есть радио.

И газета.

При одной только мысли о газете Бена захлестнула ярость.

Он вошел в магазин.

— Ну, как это выглядит? — спросил Стрит.

Бен поднял большой палец.

— Бесподобно, хоть я и сам это говорю.

— Думаешь, это поможет?

— Нет.

Подойдя к кассе, Бен взял свою недопитую чашку кофе и залпом осушил ее. Когда он, Стрит и Тед Малори решили идти на выборы вместе, «Хранилище» ответило тем же, выдвинув единый список. Теперь Бен гадал, не было ли ошибкой действовать сообща. Быть может, они должны были каждый вести свою отдельную избирательную кампанию, не связывая вместе свои судьбы.

— Как ты думаешь, у нас есть шанс? — спросил Стрит.

Бен молча покачал головой.

— Может быть, голоса разделятся два к одному или хотя бы один к двум. Может быть, нам удастся провести хотя бы одного человека.

— Я так не думаю.

— То есть городской совет будет в руках «Хранилища»?

— Опять.

— Сейчас будет еще хуже. Ему больше не нужно никого подкупать. Не нужен посредник, который делал бы всю грязную работу. Они будут сами всем заправлять как законно избранные представители.

Бен кивнул.

— Знаю. — Он посмотрел изнутри на надпись на стекле витрины. — Да поможет нам Бог.

Рассчитывать на победу не приходилось. Все это понимали. Им предстоял вечер скорби, поминки.

И все же в актовом зале школы собралось гораздо больше народу, чем ожидал Билл, и это поддерживало у него в груди крохотную искорку надежды. Быть может, многие наконец поняли, что делает с Джунипером «Хранилище». Быть может, жители города оказались умнее и не купились на глянцевую рекламу и пустые обещания.

Биллу вспомнилась знаменитая фотография Гарри Трумэна, держащего в руках газету с заголовком по всю первую полосу: «Дьюи[35]празднует победу».

Иногда прогнозы ошибаются. Иногда побеждает аутсайдер.

Иногда.

Они с Джинни вошли в актовый зал, держась за руки, и огляделись вокруг. Тот, кто занимался оформлением, определенно обладал чувством юмора. Трибуны и доски были завешены черной гофрированной бумагой, рядом со столиками с напитками и закусками стояли траурные венки. Народу было довольно много: частные предприниматели из делового центра города, члены торговой палаты, уволенные муниципальные служащие, оставшиеся без работы строители. Они дружелюбно беседовали друг с другом, не то чтобы убитые горем, однако общее настроение было подавленным.

Другие кандидаты ожидали окончания выборов в «Хранилище». На торжественный вечер не пожалели денег: столы в кафе ломились от бесплатных угощений для всех сторонников. «Хранилище» закрылось в полдень, чтобы сотрудники успели украсить и нарядить залы для предстоящего празднования; по радио должен был состояться в прямом эфире репортаж с места событий.

По злой иронии — Билл был крайне недоволен этим — и Сэм, и Шеннон работали на вечере в «Хранилище». Они не вызвались добровольно, их назначили, и Билл не мог избавиться от мысли, что это было сделано сознательно. «Хранилищу» было прекрасно известно, что хотя сам Билл и не выставил свою кандидатуру, он являлся одним из архитекторов оппозиции, и Лэму со своими приспешниками хотелось ткнуть его в это лицом.

Билл до сих пор не понимал, почему все настроены так благожелательно по отношению к «Хранилищу». Даже стороннему наблюдателю с первого же взгляда было видно, что с тех пор, как магазин пришел в Джунипер, деловой центр превратился в город-призрак. Уровень безработицы взлетел до небес, а зарплаты, которые предлагались сейчас за немногие вакансии, были значительно ниже тех, что прежде. «Хранилище» высасывало из города все соки, однако многие по-прежнему не замечали этого или не обращали внимания. Даже если отбросить таинственные происшествия, сопровождавшие приход «Хранилища», люди должны были отвергать его на чисто эгоистическом, корыстном, экономическом уровне.

Однако этого не происходило.

И Билл никак не мог понять, в чем тут дело.

К нему подошел изрядно подвыпивший Стрит. Он сгреб в объятия Джинни, чему та нисколько не обрадовалась, и хлопнул Билла по плечу.

— Спасите! Помогите! Мы тонем!

— Что-то ты не слишком переживаешь по этому поводу, — заметил Билл.

Стрит пожал плечами.

— В какой-то момент остается только смеяться.

К ним пробрались сквозь толпу Бен, Тед и Шарлинда, жена Теда.

Какое-то время все говорили вместе, затем Джинни и Шарлинда отправились к столику с закусками, оставив мужчин одних.