– Помер, что бы вы сказали, если бы я одолжила кое-какие из переписанных книг другу, у которого есть печатный станок?

Библиотекарь моргнул:

– Ваше величество, эти рукописи, как и все остальное в библиотеке, принадлежат вам, и вы можете делать с ними все, что захотите. – Он помолчал мгновение. – Я могу лишь надеяться, что вам захочется отдать этому другу их все.

Биттерблу пристально посмотрела на него.

– Я хотела бы сохранить это в секрете, ради безопасности моего друга – по крайней мере, до тех пор, пока не отыщется Раннемуд и ситуация не прояснится. Вы ведь не проговоритесь, Помер?

– Конечно нет, ваше величество, – сказал Помер, явно оскорбленный вопросом.

Он бросил книгу о художественном процессе на стол и, надувшись, ушел.

– Я тревожусь за Тедди и Сафа, – позже сказала Биттерблу Хильде. – Уместно ли будет попросить, чтобы за ними приглядывали несколько воинов из лионидской стражи?

– Конечно, ваше величество, – ответила Хильда. – Они сделают все, что вы попросите.

– Я знаю, что они выполнят любой приказ. Но приказ от этого не становится уместным.

– Я, само собой, имела в виду, что они выполнят его из преданности вам, ваше величество, – упрекнула ее Хильда, – а не из чувства долга. Они тревожатся о вас. Вы ведь понимаете, что именно благодаря им я всегда знала о том, что вы сбегаете по ночам? Это они каждый раз мне сообщали.

Биттерблу переварила эту информацию с некоторым смущением.

– Я не думала, что они меня узнают.

– Они охраняют вас восемь лет, ваше величество, – сказала Хильда. – Вы вправду думаете, что они не запомнили вашей осанки, походки, голоса?

«Я проходила мимо бессчетное количество раз, – подумала Биттерблу, – видя в них лишь тела, стоящие у двери. Они были мне приятны лишь потому, что их голоса и лица напоминают о матери».

– Когда же я воистину очнусь?

– Ваше величество?

– Сколько всего еще я не замечаю?

Биттерблу пришла к Хильде в покои, потому что хотела взглянуть на все те шали, которые теперь, когда ей нужно было прятать синяки, бесконечною вереницей появлялись из недр Хильдиного шкафа.

– Не понимаю, – продолжала она. Хильда распахнула створки пошире, открывая взгляду полки, полные тканей, которые пускали в сердце Биттерблу крохотные стрелы воспоминаний. – Я даже не знала, что ты их хранишь. Откуда они у тебя?

– Когда я явилась вам прислуживать, ваше величество, – сказала Хильда, снимая шали с полок и подавая Биттерблу; та касалась их с благоговейным восхищением, – оказалось, что слуги, которым было поручено разбирать шкафы вашей матушки, взялись за дело уж слишком рьяно. Король Рор спас кое-какие вещицы, в которых узнал лионидскую работу, – в том числе и шали – и все самое ценное, ваше величество. Но остальное – платья, накидки, обувь – все пропало. Я взяла, что осталось. Украшения, как вам известно, положила в сундук, а шали решила сохранить, пока вы не подрастете. Жаль, что вспомнить о них пришлось из-за нужды скрывать следы насилия, ваше величество, – добавила она.

– С воспоминаниями всегда так, – заметила Биттерблу тихо. – Исчезают без разрешения, а потом возвращаются – и опять без разрешения.

А иногда возвращаются неполными и искаженными.

В последнее время Биттерблу пыталась смириться с одним свойством памяти, столь болезненным, что у нее пока еще не выходило взглянуть ему прямо в лицо. Ее воспоминания об Ашен были чередой обрывков. Во многих присутствовал Лек, а это означало, что Биттерблу в те минуты даже не была в трезвом уме. Когда Лека рядом не было, большую часть времени они тратили на борьбу с туманом в голове. Лек украл Ашен у Биттерблу, и не только потому, что убил ее. Он крал ее и раньше. Каким человеком стала бы Ашен теперь, будь она жива? Биттерблу не могла себе представить. Казалось несправедливым, что она иногда сомневалась в том, что вообще знала свою мать.

Даже жилище Хильды – простенькая небольшая спальня в зеленых тонах и бирюзовая ванная комната – смущало Биттерблу, ибо, когда Ашен была жива, здесь были ее собственные покои. А нынешняя спальня Биттерблу принадлежала Ашен. Мать купала ее в бирюзовой ванне Хильды, заперев дверь от Лека, и разговаривала с ней обо всем на свете. О Рорионе, где она жила в королевском замке, самом огромном здании в мире, купола и башни которого возносились высоко в небо над Лионидским морем. Об отце Ашен, ее братьях и сестрах, племянницах и племянниках. О старшем брате Роре – короле Лионида. О людях, по которым она скучала, которые никогда не видели Биттерблу, но однажды увидят. Ее кольца сверкали под каплями воды.

«Все это было взаправду», – упрямо подумала Биттерблу.

Она вспомнила шершавый уголок на плитке ванной, который иногда царапал ей руку. Вспомнила, как показала его Ашен. Теперь, прошагав к ванне, она сразу же отыскала маленькое неровное пятнышко.

– Вот, – сказала она, проводя по нему пальцем с каким-то диким торжеством.

Эти минуты в спальне Хильды, когда Биттерблу вспоминала ощущения прошлого, разожгли в ней любопытство к еще одному недостающему звену и заставили задуматься, не поможет ли оно ответить хоть на один ее вопрос. Ей наконец захотелось увидеть комнаты, принадлежавшие Леку.

У лошади на гобелене в гостиной, скрывавшем дверь в покои Лека, были печальные зеленые глаза. Они смотрели на Биттерблу. На них свисала прядь гривы, которая отливала сине-фиолетовым на фоне сочного пронзительно-голубого меха. Цвет напомнил Биттерблу о Сафе. Хильда помогла отодвинуть гобелен.

Осмотр двери занял совсем немного времени. Сделанная из твердого, крепкого дерева, она прочно сидела в раме и, кажется, была заперта. В ней обнаружилась замочная скважина, и Биттерблу вспомнила, что Лек пользовался ключом.

– У нас есть кто-нибудь, кто умеет вскрывать замки? – спросила она. – Я никогда не видела, чтобы Саф это делал, но с него станется. Или, быть может, По сможет найти нам ключ?

– Ваше величество, – произнесли позади них, и Биттерблу подскочила на месте.

Обернувшись, она увидела на пороге Лису.

– Я не слышала, как открылись двери, – сказала Биттерблу.

– Простите меня, ваше величество, – проговорила Лиса, входя в комнату. – Я не хотела вас пугать. Если вам от этого будет прок, ваше величество, у меня есть отмычки, и я учусь ими пользоваться. Я подумала, такой навык может пригодиться шпиону, – добавила она, будто защищаясь, когда Хильда посмотрела на нее и вскинула брови. – Это была идея Орника.

– Похоже, вы с этим красивым молодым кузнецом становитесь хорошими друзьями, – невозмутимо заметила Хильда. – Просто помни: хотя он и союзник Совета, Лиса, и хотя помог нам с короной, но он не шпион. Он не имеет права на твою информацию.

– Конечно, Хильда, – ответила Лиса слегка обиженно.

– Что ж, – сказала Биттерблу. – Отмычки у тебя с собой?