волнах океана, абсолютно непонятно как, держащиеся на своих скользких снарядах, и еще выделывают на них совершенно немыслимые пируэты – дух захватывает! Пластика, гибкость, неукротимая энергия и сила, безрассудная храбрость! Смотреть на них великое удовольствие. Были среди них и девушки, но как исключение из правил. Конечно, на берегу их ждут поклонницы и поклонники, восхищаются, восторгаются, визжат от этого восторга. Сёрфингисты принимают это поклонение как должное. Частенько совмещают свои занятия сёрфингом с легкими авантюрными похождениями с приезжими дамами бальзаковского возраста и не только с приезжими, имея необременительный и приятный дополнительный заработок.

У серьезных же бразильских сеньоров присутствует несколько претензиозное, на наш взгляд, поведение: изысканность оборотов речи: говорят в 3-м лице как о себе, так и о собеседнике, тщательность во внешнем облике – темный костюм, белая рубашка с галстуком, наутюженные брюки, безукоризненная гладкая прическа, начищенная обувь. Разве это плохо? Нет. А вот все это великолепие производит впечатление чего-то искусственного, ненатурального. После 30-ти лет они начинают почему-то брюзгнуть и жиреть. Пива что ли пьют много?… Волосы они смазывают то ли специальным гелем, то ли другим средством, плавящимся на жаре и иногда вместе с потом, стекающим по вискам и по шее. От этого блеска они кажутся более толстыми, чем есть на самом деле и какими-то недомытыми. Но это не так.

Все жители этого тропического рая, даже самые распоследние бедняки из фавел, очень щепетильны в вопросах чистоты. В этом раю просто невозможно быть нечистоплотным – климат не позволит. Поэтому и в общественном транспорте не ощущается такого тяжелого амбре, как, например, в нашем прославленном чистом метро. Однако при всей чистоплотности и доброжелательности бразильцев в транспорте. И в магазинах, и в толпе на улицах нужно быть начеку, как и в любом мегаполисе: в один миг взрежут сумочку в автобусе, с ювелирной точностью определяя где находится бумажник, при этом ослепительно-жизнерадостно в магазине. В толпе сорвут часы, сумку, колье, быстро перекинут другому умельцу и опять мило улыбнутся. Впрочем, со мной лично ничего подобного не случалось. Когда же рассказывали о таких происшествиях, мне почему-то не верилось. Ан, нет, бывало это, бывало…

Да, о мужчинах… Как я уже писала, но мужчины-бразильцы произвели на меня меньшее впечатление, хотя я и не феминистка. Зато сами представители сильного пола всегда были в восторге и от своих женщин, и от чужих, тем более белых. Я уже говорила, что бразильцы доброжелательный, контактный народ, даже когда обворовывают тебя. Если ты встретилась глазами с мужчиной, женщиной, ребенком, стариком, старухой они тебе обязательно улыбнутся. Приятно и неожиданно. К женщинам у них восторженное отношение. И эта восторженность выражается в восхищенных взглядах и восхищенных же возгласах вслед. И не то, чтобы как частенько у нас – в лучшем случае гоготнут по-жеребячьи или заорут что-нибудь непечатно похабное. Нет, бразилец восхищенно прищелкнет пальцами, улыбнется и скажет: «Bela! Senora bela! Beleza! Belissima! Cara boa!!» – «Красавица! Красивая сеньора! Прекрасная! Красивое лицо!» и т.д. С удовольствием свистнет вслед, что на наш язык можно перевести как: «Вот это да!».

Но все эти знаки внимания однажды сыграли со мной злую шутку. Вдруг после всех этих «красавица, милая, прелесть», я увидела, что какой-то тип схватился кончиками пальцев за мочку уха, протяжно свистнул и томно произнес: «Porguina-а-а!» Ничего себе! Нахал и хам! Подонок и дурак! А!? Обозвать свиньей! Каков наглец! Возмущению моему не было предела. Ведь «порко» это свинья, скорее свинина, а «поркинья» – что это?

Я лихорадочно переводила реплику в свой адрес и решила, что это «поросятина». Ни то, ни другое не понравилось. Так… уже свининой обзывают! Что делать? Благоразумно решила на эту тему в коллективе не распространяться, срочно похудеть на пару-тройку килограммов, а также не ходить по улице «em frente unico» -только впереди (имеет много значений, в том числе и «единый фронт»), а по сути дела в большом нагруднике типа бюстгальтера, топа. Проходит некоторое время, и я опять слышу это же «Поркиньа!».

Теперь уже после очередного языкового занятия я начинаю, как мне кажется исподволь, выяснять, как нужно отбрить нахала, если он сделает что-нибудь оскорбительное для достоинства женщины. Валера просит проиграть ситуацию, сказав, что он все же не думает, что такой случай может произойти с женщиной, да еще с иностранкой, да еще с белой.

Я с подходцем, как мне кажется дипломатично, заявляю, что, вот-де мол, слышала, как один проходимец обозвал даму «поркиньа». Наш милый учитель рассмеялся и сказал, что это не оскорбление, а довольно распространенный, милый, но простецкий комплимент и обозначает он «поросёночек», причем такой «поросеночек», которого вот так бы и съел – это тот самый жест с пальцами у мочки уха. «Так что, Галина, – сказал догадливый переводчик, – никого тебе не надо отбривать и ставить на место!».

Я успокоилась, ходила по улицам в очень откровенных топиках и уже не прислушивалась, что там говорится вслед и нет ли там какого криминала для достоинства советской женщины.

Наше торгпредство находилось совсем близко от престижного городского пляжа Леблон, буквально один переулочек и перейти шоссе. Можно было выйти прямо из ворот в купальнике и полотенцем вокруг бедер и спокойно идти к морю. Точно так же, не отягощая себя одеждами, отправлялись загорать и купаться местные женщины, и мы адаптировались к местным обычаям.

Атлантика очень бурная, купаться там, как в море, невозможно или можно, но очень в редкие неветреные дни. По сравнению с Копакабаной пляж Леблон считается более-менее спокойным. «Копу» оккупировали «сурфистос», так называют в Рио любителей серфинга, остальные любители пляжей загорают, довольствуясь бесстрашным ополаскиванием в пене набежавшей волны у самой кромки воды. Но и на Леблоне огромные валы накатываются друг за другом и могут утащить неопытного купальщика в один момент. Пару лет перед нашим приездом таким образом утонул посол, когда корпоративно выезжали за город на пикник пляжа Тижука.

Чаще всего, позагорав, кариоки только обозначат купание: скоренько войдут по колено в океан и выскакивают на песочек опять загорать. Нет! Не так! Они очень грациозно входят в прибрежную воду и не менее грациозно изогнувшись из нее выходят, чуть закидывают головку и небрежно-мимолетным жестом поправляют великолепную гриву волос, чуть обрызганную набежавшей волной. Учитывая минимум купального костюма, блеск, будто лакированных выпуклостей, зрелище для мужчин завораживающее. На городских пляжах не загорают топлес, хотя во всём штате Рио-де Жанейро имеются два-три нудистских пляжа, но в столице ни одного.

Мы все-таки решили посетить такого рода пляж, ханжески прикрылись полотенцем, имитируя, что вот-вот его сбросим для купания.