— Ну что ж, — сказал Лещинский. — Мир меняется… Если подумать, что-то подобное должно было появиться. Придется с ним сосуществовать.

— Если он захочет жить мирно, — поежилась Кристина. — А не создать еще какое-нибудь устройство. Ха! Стефан, а возьми меня с собой на первый допрос Марианны! Я хочу посмотреть на ее лицо, когда она узнает, кто автор машины!

— Вообще-то это нарушение протокола, — хмыкнул он. — Ладно, постараюсь.

— Протокола? — возмутилась Кристина. — Уж кто бы говорил о протоколе! Высшие чуть не пробудили душу Города! — она подняла глаза к небу, но зеленоватое сияние с него почти исчезло. Устройство резкости больше не действовало, сектанты потеряли контроль над высшими, и дух Города снова задремал. — И после этого они будут диктовать мне, что протокол что-то там запрещает?!

— Вот на высших я бы и сам посмотрел, — усмехнулся Лещинский. — Когда они придут в себя и поймут, что натворили. Если придут, конечно. У меня подозрение, что чары на них накладывали не сектанты…

— И давно вы догадались? — поинтересовался еще один знакомый голос.

Кристину охватило чувство дежавю. Все это ведь уже было! Буквально только что!

Она повернулась на голос. Откуда-то из-за развалин вышел Игорь Игоревич.

— Я, конечно, их расколдую. Надеюсь, урок пойдет им на пользу. Многие высшие рано или поздно рискуют зазнаться. Они начинают верить, что всегда правы, считают, что им можно судить кого угодно, ведь они никогда не ошибаются, — продолжил он. — Да, я бы тоже посмотрел на них сейчас.

— Вы же не Техноген, нет? — подозрительно уточнила Кристина. — И головой вы не ударялись. Тогда что с вами и кто вы?

— Я позаимствовал облик уважаемого Игоря Игоревича, — сообщил инквизитор. — Разумеется, с его согласия.

Чувство дежавю стало нестерпимым. Вот сейчас он рассеется облаком пыли… Но обошлось без зрелищных спецэффектов. Игорь Игоревич просто провел рукой по лицу. Одновременно слегка изменилась его фигура.

На площади стоял совсем другой человек. Он чем-то был похож на Лещинского — тоже темноволосый, худощавый и с пронзительными серыми глазами. Разве что чуть пониже и старше на вид. В черных волосах проступало немного седины, морщины обозначились резче, черты отличались…

Кристина вспомнила, где видела это лицо.

— Безымянный! — выдохнула она. — Вы наложили чары на совет?! Из-за вас меня чуть не казнили!

— Это было необходимо, — невозмутимо ответил верховный инквизитор. — Я все контролировал. Считайте, это была операция. Даже не хирургическая — стоматологическая скорее. Неприятно, но не смертельно. Если бы не это, рано или поздно сложилась бы другая ситуация, когда вам угрожала бы казнь. Только она могла закончиться не так удачно, вы могли погибнуть, а Стефан — застрелиться, чтобы не убивать вас. Я не хотел терять ценного сотрудника. Или вы предпочли бы, чтобы он умер во имя вашего душевного спокойствия?

— Вот не нужно делать из меня идиотку, — огрызнулась Кристина. — Конечно, нет. Я предпочла бы, чтобы вы не водили всех нас за нос столько времени.

— Секта тоже это предпочла бы, — сказал Безымянный. — Вы же помните, что было, когда в Город прибыли всего лишь Богдан с Диной. Противник сразу притих и спрятался. Если бы я открыто сопровождал делегацию, об этом сразу узнали бы. И мы бы никого не выманили.

Кристина скривилась. Она понимала, что Безымянный прав. И это ее раздражало. Она терпеть не могла, когда оппонент в споре оказывался прав. Особенно если злилась на него.

— Но вы своими чарами превратили высших инквизиторов в каких-то детсадовцев!

— Перестраховался, — казалось, Безымянный ни мгновения не думал над ответами, обвинения нимало его не задевали. — Конечно, кто-то кроме меня вряд ли смог бы наложить на совет высших ментальные чары, потому что у высших иммунитет к внушению. Но убить их — очень даже могли. Я просто сделал так, чтобы секта поверила, что совет ничем ей не угрожает.

— А на самом деле он угрожал? — насмешливо спросил Лещинский. До сих пор он слушал перепалку молча. Может, среди инквизиторов было не принято спорить с верховным.

— И на самом деле тоже не угрожал, — признал Безымянный. Уголки губ впервые дрогнули в ухмылке. — Но я сделал это для безопасности самого совета. Конечно, не обошлось без издержек, погибло несколько десятков ценных заглотов и чуть не проснулся дух Города… Но это допустимая жертва. А сейчас, господа, давайте-ка ликвидируем эти останки, — он кивнул на руины псевдомузея, — и вернемся в офис ковена. Мне нужно поговорить с высшими. Стефан, в каком состоянии вы их оставили?

— Усыпил, — ответил тот. Безымянный кивнул и самолично принялся стирать с лица земли развалины.

Из-за стеклянной витрины бутика за ним потрясенно наблюдали продавщицы.

— Издержки! Погибли ценные заглоты! — Кристине казалось, она сейчас взорвется от возмущения. — А ничего, что из-за этих ценных заглотов чуть не погибла я?! Да таких верховных… Да он… Да я его…

Теперь она понимала, почему Лещинский говорил, что высшие — дети по сравнению с Безымянным. Если он смог легко, как детей, заколдовать их, то так оно и было. Но такого пиетета, как раньше, при близком знакомстве эта личность уже не вызывала. Ценные заглоты, видите ли! Кристина закусила губу, напряженно размышляя, как отомстить верховному инквизитору. Это для совета высших, может, он авторитет! А она была ведьмой и, как любая ведьма, очень не любила, когда с ней так обходились!

Особенно если оказывались кругом правы.

— Не обращай внимания, ему положено быть безжалостным, — успокаивающе сказал Лещинский. Он сплел короткий узор с заклинанием, и продавщицы в бутике принялись безмятежно отряхивать невидимые пылинки с платьев, забыв об аномалиях.

— А я ведьма, — хищно усмехнулась Кристина. — Мне положено быть еще и злопамятной.

На плече одобрительно мяукнул Злыдень.

Большой стол и все стулья в зале заседаний аккуратно поставили на ножки и сдвинули к стене. Разбитые окна восстановили магией. Высших разместили на полу и наложили пробуждающие чары. Делал это сам Безымянный. Он сидел на краю стола и снисходительно наблюдал, как инквизиторы моргают, приходят в себя и поднимаются, недоуменно оглядываясь.

Кристина устроилась в уголке на стуле. Других ведьм в зал не пустили, только ее. Еще туда проскользнул Яржинов и теперь во все глаза разглядывал поверженных высших. А Кристина украдкой разглядывала его. И с трудом сдерживалась, чтобы не наложить какие-нибудь проверочные чары. Если бы оказалось, что и под личиной Яржинова на самом деле скрывается кто-то еще, она бы не удивилась.

А высшие приходили в себя как-то слишком скучно.

Кристина ждала, что они хотя бы спросят, что случилось. Но никто не проронил ни слова. Дина, неизменный бокал которой куда-то исчез, сиротливо обхватила себя руками. Члены совета смотрели на Безымянного, мрачнели, потом мрачнели еще больше, наверное, вспоминая, что было час назад, и молча садились на стулья у стены. За окном собирался унылый осенний дождь.