В случае если вина Клекнера будет доказана, сказала она, Рэйчел согласилась войти с ним в контакт, устроить встречу в Стамбуле. И удача оказалась на их стороне – Клекнер собрался в Лондон как раз после того, как Том обнаружил тайник. И чей же еще номер должен был найти Клекнер в своей маленькой черной книжечке, как не Рэйчел Уоллингер? Той, что от него ускользнула. Красивой дочери погибшего британского шпиона, которая строила ему глазки на похоронах отца. Не просто удача, а большая удача, в которую Амелия, как правило, не очень-то верила. Но упускать такую золотую возможность было нельзя. Рэйчел была готова отомстить за отца; ради этого она рискнула бы даже потерять Тома.

Приглашение Клекнера – вот и все, что им требовалось. И оно не замедлило последовать. Он приезжает в Лондон, интересуется, свободна ли Рэйчел. «Я бы ужасно хотел пригласить тебя на ужин. Встретиться с тобой в твоем родном городе». После этого все встало на свои места. Операции был дан зеленый свет. Нужно было только, чтобы Рэйчел вела себя умно, сохраняла спокойствие и не теряла головы – не такое уж трудное задание для личности ее масштаба. В конце концов, она была дочерью шпиона-мастера. ДНК никуда не денешь; интеллект, жесткость, способность быстро принимать решения – все передалось следующему поколению.

– Ты ведь знаешь, что мы пытались завербовать ее в Оксфорде, да?

Том едва не свалился на пол.

– Что?

– После выпуска она подала заявление на программу быстрого обучения. Дошла до курса новобранцев, но вдруг передумала и ушла. Голова у нее была устроена как-то не так.

Том тупо смотрел перед собой. «Ненавижу шпионов», – говорила Рэйчел. И ни звука – о заявлении в МИ-6, об IONEC – курсах для новобранцев, офицеров разведки. Только презрение к работе отца – к его, Тома, работе. Ему вспомнились ее слова о Поле. «Часть его как будто иссохла. Там, внутри. Я даже начала думать, что у него буквально не хватает куска души. Можно назвать это порядочностью. Или нежностью. Или, возможно, честностью».

– Честность, – повторил Том.

– Что? – не поняла Амелия.

Том жестом попросил ее продолжать.

– Я поставила перед ней две цели, – сказала Амелия, просто и обыденно, как будто Рэйчел была обычным офицером на очередном задании. – Нам нужно было добраться до «блэкберри» Клекнера. Если возможно – то до его сумки. У техников есть разные приспособления, вроде фальшивых батареек. Если поставить их вместо обычной батарейки «блэкберри», то они, с одной стороны, будут функционировать в качестве источника питания, а с другой – будут поставлять нам аудиоинформацию. А также точные данные о местоположении.

– И именно этим занималась Рэйчел в отеле вчера ночью? Это был ее шанс? Поэтому она пошла в номер к Клекнеру?

Амелия кивнула.

– И у нее все получилось?

Глава Секретной разведывательной службы удовлетворенно улыбнулась. Львица, довольная первой добычей своего детеныша.

– О да, еще как. Она проделала все идеально.

– Но сначала ей пришлось его трахнуть? – Том как будто выплюнул этот вопрос.

– Том. Ради бога.

– Ты заставила ее это сделать? Так вот, значит, какие у нас теперь моральные принципы? Значит, мы ничем не лучше русских? Не лучше МОССАДа?

Все это время Амелия сидела. Теперь она встала, неторопливо подошла к окну и задернула занавески. Прошло несколько долгих секунд, а может быть, минут, прежде чем она все же ответила Тому. Как будто его вопрос оскорбил в ней не только профессионала, но и женщину.

– С самого начала, – четко произнесла она, – Рэйчел более чем внятно обозначила границы того, на что она готова пойти и на что не готова. Полагаю, она находит мистера Клекнера довольно привлекательным. Физически. Как и многие другие. – Том воспринял эту ремарку как желание его уколоть. – Другими словами, пофлиртовать с мистером Клекнером, даже соблазнить его, если хочешь, женщине с темпераментом Рэйчел было бы совсем не противно. Это тебе понятно, Том?

– Это мне понятно, Амелия, – с нажимом произнес он. Его давняя привязанность к ней, их дружба, верность их проклятой профессии – все это вдруг стало разваливаться на куски прямо здесь и сейчас, и Том это чувствовал. – А вот что мне не понятно…

– Дай мне закончить, – резко перебила Амелия, как будто он собирался оскорбить ее очередным глупым, несносным нравоучением, и налила себе вина в бокал. – Рэйчел была готова целоваться с Райаном. Она даже была готова лечь с ним в постель. И это был выбор, никем не навязанный, который она сделала по доброй воле.

– О, твой высокопарный…

– По доброй воле, – твердо и размеренно повторила Амелия. – Я никогда не верила, что она сможет с ним переспать, заняться с ним сексом, то есть вступить с ним в интимную близость – в том смысле, как ты это понимаешь. Я не считала, что создала шлюху или проститутку и она променяет то, что было между вами, на мужчину, которого она так сильно презирает.

Том примолк. Его ревность представлялась ему сейчас позорным проявлением слабости, и это было очень стыдно и унизительно. Но Амелия еще с ним не закончила.

– Узнай, трахались они или нет. Постарайся. Приложи все усилия! – Она почти смеялась, как будто быстрое, как говорится, «по пьяни» соединение двух тел могло иметь хоть какие-то долговременные последствия. – Нет, не трахались, Том, если это все, что тебя заботит. Чертовы мужчины с их проклятыми больными эго. Зачем, по-твоему, она его так напоила? За ужином, а потом в ночном клубе? Зачем она всем своим поведением обещала ночь страстной любви – чтобы он свалился в кровать и захрапел, когда все только начиналось?

– Так она ему что-то подсыпала?

– Бинго! Рада, что ты к нам присоединился. Добро пожаловать в нашу операцию.

– Но как она это сделала?

Опираясь на собственный опыт, Том знал, что любое успокаивающее или снотворное средство, даже очень слабое, в такой ситуации применять очень рискованно. Он вспомнил, что говорил Клекнер: «Я вырубился? Со мной такого никогда не бывает». А вдруг он заподозрит, что Рэйчел «приправила» его еду или питье? Что, если он внимательно осмотрит свой телефон и поймет, что она подменила батарейку?

– Это было снотворное, – подтвердила Амелия. – Кажется, называется лоразепам.

– Насколько сильное?

– В достаточной степени. Наше было с отсроченным действием.

Том покачал головой. Злость на Амелию потихоньку возвращалась.

– Предназначено для того, чтобы пьяный, измотанный мужчина в состоянии стресса почувствовал себя еще более пьяным и измотанным, а потом свалился с ног. Точно так оно и случилось.

– Вот почему Клекнер проснулся только к полудню.

– Да, поэтому, – согласилась Амелия. Кажется, к ней вернулось хорошее настроение.

– И как же Рэйчел подсунула ему лоразепам? Нет, не говори. Сам догадаюсь. Крохотный хрустальный флакон с белым порошком, который она высыпала Райану в «Мохито»?