– Пожалуйста, Дэнни, давай попробуем еще раз. Я люблю тебя, – пробормотала Линда.

– С меня достаточно твоей лжи!

С этими словами Даниэль Гааг, обмотав ее волосы вокруг своей руки, рывком поднял голову Линды так, чтобы она смогла в последний раз взглянуть на Эндера, по-прежнему не реагировавшего на происходившие вокруг него события. Фонарик, который Дэнни оставил лежать рядом с матрасем, освещал это место гораздо лучше, чем то, где они находились.

– Это как-то связано с ним? – абсолютно серьезно спросил Дэнни.

Линда уже не знала, как ей реагировать на происходящее безумие. Между тем Гааг вновь начал давить ей на руку, заставляя двигаться все дальше вперед. И у нее возникло нехорошее предчувствие того, куда может это ее привести.

– Или тебя трахает тот парень, с которым ты все время трепалась по телефону?

Они достигли сливного резервуара, и, как и ожидала Линда, Дэнни ослабил хватку, чтобы открыть кран. Водяная струя с силой стала бить в раковину, которая и так была наполовину полна окровавленной воды, остававшейся в ней после вскрытия Эрика. В этот момент Линда принялась лихорадочно размышлять над тем, что ей предпринять или сказать такого, чтобы предотвратить неизбежное. Однако она ни до чего не додумалась, и когда уровень воды в резервуаре достиг максимума, все произошло очень быстро. Линда даже не успела вдохнуть в себя воздух, как Дэнни окунул ее голову в раковину, и она чуть было не задохнулась от холодной воды, попавшей ей в дыхательные пути.

– Если ты не моя, то не доставайся никому! – кричал он. «Успокойся! Еще ничего не потеряно!» – мысленно приказала она себе, испытывая жгучее желание плакать, кричать и… дышать одновременно.

В этот момент ей вспомнился комикс, который она нарисовала много лет назад. В нем главная героиня смогла перехитрить своего убийцу, вовремя притворившись мертвой, задолго до того, как у нее на самом деле закончился воздух. Однако теперь Линда поняла, насколько нереальной была та сцена. Насильно удерживаемая под водой, она больше не являлась хозяйкой своих собственных движений и лишь инстинктивно молотила ногами, пытаясь наносить удары вокруг себя. Уже через несколько секунд после погружения в воду Линде стало ясно, что без воздуха ей не продержаться ни одного лишнего мгновения.

Ее кожа начала зудеть так, как будто ее натерли специальным порошком. В таком состоянии Линда не могла по своей воле расслабить мышцы так, чтобы Дэнни смог ошибочно посчитать ее мертвой и отпустить.

«Я умру, – подумала она, непроизвольно ударяя руками о стальной край секционного стола. – Эндер! Встань! Возьми нож и помоги мне!»

Ее последние мысли сводились к отдельным словам, которые она выкрикивала про себя. Однако одновременно ей было ясно, что вскоре и эти крики умолкнут, а ее руки перестанут отталкиваться от края резервуара. В ее голове возник становившийся все громче и громче гул, как будто она находилась в набирающем при взлете скорость самолете. Перед глазами же стали вспыхивать молнии, и Линда уже не соображала, держала ли она их открытыми или закрытыми.

«Я… не… хочу… умирать…» – билась мысль в ее голове.

Линда отбила себе под раковиной все колени, но чувствовала лишь давление рук Дэнни на своем затылке. Гул в голове перерос в мерный рев. Ее движения стали замедляться, а тело обмякло, но не от притворства, а на самом деле. Еще немного – и она умрет.

«Не-е-ет!» – вспыхнула мысль в ее голове.

Она в последний раз сжала руку в кулак, хотя и понимала, что у нее не получится нанести удар по лицу своему преследователю, который навалился на нее всей массой своего тела.

Однако…

Линда разжала и тут же опять сжала пальцы в кулак.

Что это?..

Рев в ее голове смешался с воспоминаниями из детства. Она отчетливо увидела себя бредущей во время прогулки по лесу с рогатиной в руке, которую отец вырезал для нее из толстой ветки, и никак не могла понять смысла этого видения, пока не осознала, что именно случайно нащупала на секционном столе.

«Я…»

Линда схватилась за предмет на столе еще крепче.

«Я хочу…»

В своем отчаянном сопротивлении надвигающейся смерти она подняла руку вверх и нанесла удар в том направлении, где, по ее предположениям, находилась голова мучителя.

«Я хочу жить!»

И ей повезло…

Возможно, кто-то другой держал бы большую дистанцию от своей жертвы и в последние секунды ее агонии ослабил бы хватку. Однако Дэнни так страстно желал ускорить смерть Линды, что склонил свое лицо совсем низко над поверхностью воды. Он и понять ничего не успел, как острый конец палки, которой была проткнута судья, вошел через правую глазницу внутрь его черепа.

Почувствовав, что ужасающее давление на ее тело прекратилось, Линда рывком подняла голову вверх, закашлялась из-за нехватки воздуха, а потом рухнула на пол возле резервуара с водой.

Она понимала, что ей нельзя оставаться здесь в таком положении и что надо хотя бы вытянуться, чтобы не задохнуться. Однако вместо этого подтянула колени к груди и моментально почувствовала себя так, будто ее голову засунули в пластиковый мешок. Каждое дыхательное движение доставляло ей настоящие мучения и требовало от нее поистине сверхъестественных усилий.

«Я этого не выдержу», – подумала Линда.

В этот момент ее не интересовало, что произошло с Дэнни, и она даже не боялась того, что в каждую секунду, пока ее тело беззащитно лежало на полу, а рот жадно хватал воздух, он сможет вновь напасть на нее. Любые мысли, кроме мысли о воздухе, растворялись в грохоте отбойного молотка, звучавшего в ее голове все громче и громче.

«Воздуха!» – требовало тело Линды.

Между тем отбойный молоток внутри ее черепа бушевал настолько сильно, что не позволял различать никаких звуков вокруг ее. Она не слышала ни хрипа Дэнни, лежавшего рядом с ней, ни визга и скрежета, доносившегося снаружи. А ведь в это время в расщелину раздвижной двери кто-то вставил лом, чтобы окончательно пробить себе дорогу в прозекторскую.

«Где-то бьют часы?» – подумала Линда, открыла глаза и, думая, что спит, снова их закрыла.

– Эй, нет, нет, нет! Не спать! – раздался чей-то голос.

В этот миг она почувствовала тряску, напоминавшую ту, какая возникает в машине, едущей по булыжной мостовой. Разница заключалась лишь в том, что она совсем не ощущала своего тела, которое крепко сжимали две сильных мужских руки. Как будто не ей, а кому-то другому убирал с лица волосы видный и одновременно очень уставший мужчина.

– Кто вы? – прошепелявила Линда, что, однако, не шло ни в какое сравнение с тем, как говорил недавно ее преследователь.

Распухший язык отказывался ей повиноваться.

– Это я, – не очень остроумно ответил мужчина и, повернувшись назад, что-то крикнул сновавшим в помещении людям.