Ненужным.

Огоновский опустил голову и сцепил пальцы обеих рук в мучительный тугой замок. Ему не хотелось этого видеть. Ему хотелось что бы было… как у всех. У кого? Впервые в жизни доктору Огоновскому вдруг стало стыдно за сверкающие мегаполисы планет Конфедерации, за гордые башни, рвущие ночное небо струями разноцветных огней; за ухоженые поля, за аккуратные сельские усадьбы с добродушными ветряками и солярными панелями энергоустановок, за сверкающие под солнцем полные жизни океаны. За все то, что когда-то заставляло его идти в бой, не задумываясь о том, суждено ли ему выйти из боя живым. Этот стыд был иррационален, он понимал это: и он стыдился своей беспомощности.

– Я стал срываться, – раздался откуда-то голос Ланкастера, заставив Андрея очнуться. – Собственно, после того, как у меня отобрали мою школу.

Огоновский вздохнул.

– Никогда не подумал бы, что вы способны на срыв.

– Я тоже думал, Андрей… у меня отобрали последнее, я оказался никому не нужен. Бесполезен, понимаете?

Катер остановился и теперь висел прямо над госпиталем. Вокруг стояла тьма, лишь одинокий оптический маяк на крыше главного корпуса медленно моргал красным злым глазом.

– Я не предполагал… – Андрей не договорил.

– Не предполагали, что я могу сорваться сейчас? – в голосе Ланкастера мелькнула горечь. – Видите, мы уже понимаем друг друга без лишних слов. Не переживайте, – он устало дернул уголками губ, – я не стану делать лишних движений. Я постараюсь сделать все что смогу, но не более того. У каждого есть свой порог: мне мой не переступить.

Катер пошел вниз…

Виктор подошел к двери и остановился. Госпиталь спал, но он знал, что там, за дверью релакс-рум пять, Суинни еще не ложилась, и сейчас, скорее всего, с тревогой прислушивается к происходящему за окном. Она слышала, как на крышу опустился катер, а значит, ждет Виктора с новостями.

Суинни действительно не спала. В полной темноте она сидела перед раскрытым окном, уставившись невидящим взором в серебристое сияние усыпанного звездами неба. Виктор захлопнул за собой дверь, и тогда только Суинни повернула к нему лицо.

– Тебе плохо? – спросил Виктор, уже понимая: с ней что-то не так.

– Нет… – едва слышно ответила Суинни. – Мне опять видится дым. Он идет ко мне навстречу. Он все ближе и ближе…

– А что там, за ним?

– Бешенство… злоба. Тупая бессмысленная злость. Я не могу объяснить… я пытаюсь разобраться в своих ощущениях, но сейчас это тяжело, как никогда раньше. Так, словно все то, что я чувствую, отделено от меня мутной упругой стеной: я пытаюсь давить на нее, но она пружинит, не пускает меня…

Не включая свет, Виктор опустился в кресло.

– Может быть, и так, – прошептал он. – Может быть, впереди нас действительно ждет дым. Они ждут мятежа в достаточно близком времени.

– Твоя информация подтвердилась? – зрачки Суинни ярко вспыхнули серебром.

– Более чем. Можно сказать, по двум каналам сразу: они выяснили, что недавно Хуско покинули несколько инженеров, хорошо разбирающихся в ядерной тематике, причем один из них когда-то работал на Трандарском комплексе. Это не может быть совпадением.

– Тогда вам придется… воевать.

– Нам? – сухо рассмеялся Ланкастер. – Нам – вряд ли. Я полагаю, что даже если тут начнется ядерная война, комиссар планетарной миссии ограничится отправкой спасательных отрядов, но вмешиваться не станет. Слишком велика ответственность: проще отвечать за бездействие, чем за несанкционированное вмешательство. Жаль, что этого не понимает Андрей…

…Он проснулся от назойливого верещания контрольной системы полевой консоли, поддерживающей постояннную связь с дежурным наноскаутом. Вскочив с кровати, Виктор поспешно развернул консоль на анализ и буквально через несколько секунд, морщась, принялся вызывать Чандара. Ученый ответил ему не сразу.

– Что у вас? – услышал Ланкастер вялый со сна голос.

– У нас… – вздохнул он, шаря по карманам куртки в поисках сигарет. – Можно сказать, что и у нас, конечно… в общем, в Трандаре начали раскочегаривать ядерный реактор.

– Что?! – сон мгновенно выветрился из Чандара, Ланкастер услышал, как тот сел на постели. – Вы уверены?

– Запись с наноскаута. Я думаю, нам нужно встретиться. Где вы сейчас находитесь?

– Я на своей временной базе, в городке строителей. Вылетайте немедленно, Виктор, я буду ждать вас.

– Хорошо. Огоновского придется отправить к Осайе, Владыка должен знать, что там у него происходит.

– Совершенно согласен, будите его, и пускай он вылетает. Сейчас я распоряжусь, чтобы с борта к вам немедленно отправили катер с отделением охранения. И… вот еще что, Виктор…

– Да?

– Захватите с собой нашу гостью. Я должен кое-что показать ей.

* * *

Городок строителей, окруженный кольцом силовых эмиттеров, располагался на краю уже почти достроенного аэродрома: несколько десятков стандартных пузырчатых сооружений с индивидуальными солярными энергоузлами, аккуратно выстроенные двумя «улочками» параллельно друг другу. Обширный парк строительной техники на ночь сгоняли под отдельный силовой купол. Оба купола с трех сторон прикрывались вышками охраны, такие же вышки с батареями маломощных излучателей, торчали и на противоположном краю летного поля, и рядом с недостроенным еще причальным комплексом для воздушных кораблей.

Где обосновался Ярослав Чандар, Ланкастер понял бы и без приводного маяка, включенного для него – с краю от поселка, рядом с отдельным жилым «пузырьком», грозно чернел огромный зализанный треугольник тяжелого оперативно-командного бота класса «Веном», под бортом которого терялся в тени небольшой связной катер. Очевидно, на боте Чандар расположил большую часть своей аппаратуры, а катером пользовался для связи с линкором или полетов по окрестностям.

Небо на востоке уже серело близким рассветом, но над аэродромом все еще светили десятки вынесенных на решетчатых опорах прожекторов. Едва штурмбот с Виктором и Суинни приблизился к невидимому куполу силового поля, подле «Венома» приглашающе сверкнули две дорожки коротких синих искр – это разомкнулись, впуская гостя, эмиттеры. Ланкастер аккуратно опустил тяжелую машину слева от бота ученого и заглушил двигатели.

– Вот и приехали, – улыбнулся он сидящей рядом Суинни.

– Мне надевать мешок? – спросил та.

– Наверное, пока нет, – мотнул головой Ланкастер. – Все еще спят. К тому же… а, ну конечно!

В борту «Венома» прорезалась прямоугольная щель опускающегося люка. Через пару секунд, когда толстая бронеплита опустилась на грунт, в световом пятне появилась тонкая фигура Чандара. Ланкастер провел рукой по панели и включил открытие бортового шлюза штурмбота.

Чандар шустро перепрыгнул с одного люка на другой, миновал раскрытый нараспашку шлюз и вошел наконец в просторный командный зал штурмбота.