– Я полагаю, разъяснение некоторых вопросов нужно отложить, – внес предложение чиновник и чиркнул взглядом по циферблату напольных часов с боем. – Скоро начнется очередной конкурс, миледи в нем участвует…

Ефимии крайне не понравился взгляд, которым он ее одарил. Словно застегнутый на все пуговицы человек недоумевал, почему она еще во дворце. Ах да, теперь всем известна ее настоящая фамилия. Но добровольно складывать с себя звание участницы отбора Ефимия не собиралась. Одно дело – проиграть испытание, другое – уйти вот так, без боя. В конце концов, если его величество пожелал ее вернуть, остальным придется смириться с этим фактом.

– Да, вы правы, – кивнул Ленар и поднялся из-за стола.

Следом за ним встал и занявший гостевое кресло чиновник. Примостившаяся на диванчике Ефимия пока не двигалась, напряженно переводила взгляд с одного на второго.

– Миледи, я провожу вас.

Граф галантно подал ей руку и, обернувшись к следователю, добавил:

– Подготовьте необходимые бумаги. Я намерен посвятить леди Брок во все детали дела.

– Вы уверены? – в сомнении покачал головой собеседник. – Замешаны слишком высокопоставленные лица, я полагаю неуместным…

– Вы – полагаете? – одним вопросом Ленар расставил все по местам.

Стиснув зубы, чиновник поклонился. Он не посмел перечить первому министру.

– Жду вас к семи. И скажите остальным членам комиссии, чтобы говорили только по делу. Прогулка утомит леди Брок, да и несправедливо лишать ее ужина.

Ефимия с усмешкой подумала, что вряд ли сегодня проглотит хоть кусочек.

Пальцы Ленара обжигали. Девушка искренне надеялась, что он не видел мурашек на ее коже, не замечал, как рядом с ним чаще бьется ее сердце. Слишком часто для того, кому она не нужна. «Я забуду его, – упрямо повторяла Ефимия. – Это не так сложно, достаточно пары месяцев в глуши». Пока не получилось, и в страхе выдать себя она шла и смотрела куда угодно, только не на спутника. Опустошенная и раздавленная – так бы в двух словах девушка описала свое состояние. Срочно требовалось отыскать новую цель, хоть что-нибудь, чтобы вытащить себя из болота боли.

– Не нужно! – ворвался в сознание вкрадчивый шепот Ленара.

В следующий миг его пальцы крепко сжали ее ладонь, запустив в сердце десятки бабочек.

Покусывая губы, Ефимия отвернулась и вырвала руку. Она должна закончить игру, а не начинать ее снова. Однако Ленар придерживался другого мнения. Убедившись, что они ненадолго остались одни, он быстро увлек Ефимию за портьеру в одном из многочисленных переходов и строго поинтересовался:

– Что случилось? Еще недавно вы мне улыбались, а теперь холоднее льда.

Из груди Ефимии вырвался приглушенный смешок. Знал бы он, какое пламя в ней бушует!

Близость Ленара пьянила. Ефимия боролась с искушением прикоснуться к нему, ощутить тепло его кожи, губ. Сердце стучало так часто, что, казалось, еще немного – и разорвется. Тонкий аромат одеколона медленно, но верно вытеснял воздух из легких. Она хотела и боялась поднять голову, заглянуть в его глаза. Вдруг в них тот самый лед, о котором говорил Ленар?

– Милорд, похоже, совсем не рад моему возвращению, – покачав головой, глухо пробормотала Ефимия и заерзала, пытаясь вырваться из ловушки, как-то обойти Ленара. – Мне пора, милорд, невежливо заставлять императора ждать.

– Так вам нравится Варден?

Руки графа отрезали пути к отступлению. Он склонился над задержавшей дыхание Ефимией. Девушка закрыла глаза. Веки ее трепетали словно крылья бабочки.

– Вам нравится император? – настойчивее, дав понять, что не уйдет без ответа, повторил Ленар.

Как же ему хотелось поцеловать ее! Осыпать – поцелуями густые ресницы, чуть покрасневшие щеки, сухие губы. Усталая, без грамма макияжа, Ефимия казалась ему самой прекрасной женщиной на свете.

– Я не знаю правильного ответа, милорд, – сокрушенно пробормотала девушка и опустила голову еще ниже.

– Его не существует, есть только ваше сердце.

Убрав руки с оконного откоса, Ленар заключил ее холодные пальцы между ладоней и поцеловал. Ефимия широко распахнула глаза и отважилась взглянуть на него. Как же Ленар многолик! Суровость исчезла, но девушка не торопилась с ответом, опасалась угодить в ловушку.

– Вы получили мою записку? – Ленар начал издалека.

Он то и дело прислушивался, понимая: скоро какой-нибудь слуга или придворный появится в конце анфилады, и им придется покинуть укрытие, снова стать чужими.

Ефимия кивнула.

– Тогда вы все поймете. Не теперь, так потом.

Заслышав шаги, первый министр быстро выскользнул из укрытия, оставив девушку в полном смятении. Она окончательно запуталась. Голова шла кругом от намеков, читавшихся между строк обещаний.

Мимо со смехом прошла какая-то женщина. Чуть погодя Ефимия услышала бряцанье шпор и тяжелую поступь солдат – смена караула. Выждав, пока стражники скроются из виду, леди Брок осмелилась выйти. Разумеется, Ленара и след простыл, зато в том конце перехода замерли две кумушки. Они шушукались и с интересом посматривали на Ефимию. Наверняка решили, будто застукали ее во время тайного свидания. Они были недалеки от истины, только любовник давно испарился и не подарил на прощание даже ласкового слова.

Ефимия прошествовала мимо сплетниц с высоко поднятой головой. Пускай обсуждают! Судя по одежде, они даже не фрейлины, так, дворянки средней руки, околачивающиеся во дворце в надежде на лучшую долю. Такие попадали сюда вместе с родными. Пока отцы и дяди решали дела, их дочери и племянницы слонялись возле приемных, строили глазки кавалерам.

Стоило Ефимии переступить порог своих покоев, как на нее обрушился поток упреков.

– Ну где же вы ходите, миледи! – всплеснула руками горничная. – Право, не знаю, как я успею уложить вам волосы.

Приглядевшись к ней, Ефимия, поняла, что это не Жанетта. Интересно, куда подевалась прежняя служанка? Неужели тоже замешана в заговоре? Новая горничная – ее звали Лорой – ничего о судьбе предшественницы не знала.

– С нами не откровенничают, миледи. И вы уж простите меня за дерзость, – смутилась она. – Майстер Совей сказал, что голову оторвет, ежели с вашей прической или гардеробом что будет не так. А тут времени все меньше, чувствую: не успеваю…

Накрытый в гостиной обед успел остыть, и Ефимия ограничилась ломтиком ветчины и салатом. Она поела совсем немного, только чтобы не упасть в голодный обморок, а после отдалась в руки служанки. Лора, охая и причитая, принялась колдовать над Ефимией. Оставалось только поражаться быстроте и сноровке горничной – они почти уложились к сроку.

Пошитая по снятым для бала меркам амазонка сидела великолепно. Насыщенный синий цвет идеально подходил к глазам Ефимии. Бархатная, переливчатая, она превратила девушку в подобие экзотической птицы. Лора густо подвела ей глаза и практически не тронула помадой губы, создав одновременно роковой и невинный образ. Довершала его шляпка с фазаньим пером и крошечной вуалеткой, крепившаяся к волосам при помощи множества шпилек.