– Что тут у нас? – деловито спросилон. – Имя, фамилия…

– Она не ответит, – вздохнулая. – Похоже, находится под воздействием наркотика или какого другогопсихотропного средства. Нужна консультация специалиста. Думаю, Жанна Клоповнавполне сумеет оказать помощь. Ну и дура я была, ведь Алевтина Петровна прямонамекала на нехорошие вещи, происходящие в «жути», а я пропустила ее слова мимоушей.

– Жанна Клоповна? – воскликнулВовка. – Главврач михайловской клиники, научного центра по изучениюпограничных состояний?

– Да, – растерянно ответилая. – Ты ее знаешь?

– Лично потолковать пока неудалось, – бормотнул Вовка. – Вы можете выйти?

Последняя фраза явно относилась к Зое.

– Насколько я понимаю, она воспринимаетлишь конкретные приказы, – протянула я, – и их должен отдатьопределенный человек. Позови Егора, он, похоже, научился справляться с несчастной.

– Что, она даже на близких неотреагирует?

– Не знаю, только вопрос заданзря, – вздохнула я. – Ее мать, Ию Вадимовну, убили, а я лишь сейчасначала понимать происходящее. Алла, подруга Зои…

– Алла Ивлева? – уточнилКостин. – Будущий ветеринар, подрабатывающая в частном похоронном бюроагентом?

– Она самая, – еще сильней изумиласья и попыталась ввести Вовку в курс дела. – Она мерзавка! Крала у людейдрагоценности после смерти! За пять минут мне не рассказать всего…

– И не надо, – перебил меняКостин, – Ивлева у нас.

– Не поняла, – отшатнулась я.

– Ивлева у нас, – повторилВовка. – А ты влезла в стремную историю и помешала осуществлению важнойоперации. Это с одной стороны. С другой – Карельский дурак! Попил чайку…

– Карельский? Он кто?

– Наш сотрудник.

– Ничего не понимаю!

Костин ухмыльнулся.

– Ты чем в последнее время занималась?

– Делом, – ответила я, – искалаубийцу Зои Крон. С Ией Вадимовной мы встретились, правда, случайно, когда тебестало плохо, в поликлинике, куда я…

– Приволокла меня по дури, – перебилВовка.

– По дури? – возмутилась я. –Ох и ничего себе! Кому стало плохо? Кого выворачивало в туалете наизнанку? Ктожаловался на желудок?

– Ерунда, – беспечно махнул рукойВовка, – временное недомогание. Если из-за всякой ерунды к докторамбегать, жизни не хватит.

– Но тогда я и предположить не могла, чтоты просто объелся бутербродами с браконьерской черной икрой, – возмутиласья.

– А я и предположить не мог, что мы стобой занимаемся одним делом, – парировал Вовка. – Давай совместимфакты и выложим друг другу нарытое. В конце концов, я обещал помогать тебе.

Сейчас, когда прошло довольно много временипосле вышеупомянутых событий, я, анализируя произошедшее, не устаю удивлятьсясобственной глупости. Ведь разговаривала с человеком, который мог рассказатьмного интересного, более того, женщина пару раз допустила оплошности при нашейбеседе! Алевтина Петровна, живописуя биографию Олимпиады, жены доктора ИванаВасильевича, бабушки Василия и Мити, повторила высказывания местной сплетницыСветланы Коростылевой, что-то типа: «Господь знает, за что Липа страдает»,«Доктора в «жути» страшные вещи творят» и так далее. Нет бы мне уцепиться за ееслова, пойти к Коростылевой и потрясти тетку… Но я пропустила все намеки мимоушей и потеряла время. А еще та же Алевтина Петровна сказала:

– Из окон моей квартиры великолепно видендвор клиники, после смерти мужа я тоскую и часто по ночам смотрю в окно.

Почему я не ухватилась хотя бы за эту фразу?И ведь имела шанс самостоятельно убедиться в правдивости рассказатерапевта-пенсионерки! В тот день, когда мы с Алевтиной Петровной велинеспешную беседу, одному из больных стало плохо, он закричал, и я расчудеснонаблюдала за суматохой. Нет бы сообразить, что постоянно маячащая у подоконникаАлевтина Петровна могла стать свидетельницей неких событий. Но ничего нещелкнуло в мозгу у глупой Лампы. Ладно, лучше изложу события последовательно,попробую смотать для вас нити в клубочки и связать многоцветный, невероятныйузор. Только начать придется издалека.

Доктор Иван Васильевич и его жена ОлимпиадаМихайловна были настоящими медиками, для них не существовало личной жизни. Всеинтересы Ивана Васильевича находились в клинике, которую он сумел превратить внаучный центр. В чем отличие обычной лечебницы от заведения, где занимаютсяисследованиями? Ну, во-первых, в финансировании – второе учреждение получаетбольше денег, и жизнь больных в нем намного комфортнее. Еще научный центр, какправило, не испытывает недостатка в кадрах, многие люди хотят защититькандидатскую и предпочитают такие места, где можно собрать материал длядиссертации. Иван же Васильевич был не только великолепный психиатр, но еще изамечательный педагог, воспитавший толпу учеников.

Человеческий мозг, несмотря на старательноеего изучение, во многом остается загадкой, ответов на многие вопросы успециалистов пока нет. Отчего у здоровых людей появляется больной ребенок?Может, дело в генетике? Большинство россиян не знает своего генеалогическогодрева, хорошо, если назовут по именам бабушку или дедушку, а о более далекихродственниках не слыхивали.

Ивану Васильевичу хотелось проследить развитиеболезней психики, поэтому он сумел сделать невозможную для советскогоздравоохранения вещь – объединил под одной крышей дом для больных детей иклинику для взрослых. Эти два учреждения были рядом, но до появления вМихайлове Ивана Васильевича принадлежали разным ведомствам.

Главврач-энтузиаст был атеистом иматериалистом. Всякие рассуждения, типа «их наказали за прегрешения в прошлойжизни» или «на все Божья воля», Иван Васильевич в расчет не принимал. Онсчитал, что дело в химии – грубо говоря, мозг умалишенных недополучает каких-товеществ, отсюда и сбой.

Всю свою жизнь Иван Васильевич искал лекарствоот шизофрении, но так и не нашел его. Экспериментировал доктор много, егобольные глотали ударные дозы витаминов, принимали всякие препараты, основнаямасса которых не была официально зарегистрирована. В Советской страненастороженно относились к гомеопатии и народной медицине, а Иван Васильевич нечурался их, охотно использовал травы, пиявок и прочее. Олимпиада Михайловнастарательно помогала мужу.