Веня осторожно коснулась ее предплечий, и это прикосновение вдруг оказалось нестерпимо горячим и болезненным. Женщина заговорила сквозь слезы.

– Они умерли, Йолинь, все погибли, понимаешь? – вкрадчиво сказала она, смотря на принцессу так, точно ожидая от нее какой-то реакции сейчас.

Некоторое время Йолинь молча смотрела на нее в ответ, точно не понимая, что такое сейчас сказала женщина. А потом резко сбросила руки женщины, что продолжали причинять ей боль своим прикосновением.

– Нет, – скупо сказала она. – Это неправда.

Она отступила сперва всего на шаг, потом еще на один, повернулась спиной к собравшимся и поняла, что не может дышать. Она просто не в состоянии здесь находиться. Йолинь никогда не испытывала ничего подобного. Разве слова могут оглушить человека? Но сейчас она не слышала ничего вокруг. Все звуки, люди вокруг точно выцвели, превращая мир в аляповатое нечто. Она пошатнулась и, должно быть, упала бы, если бы ее ладонь в этот момент не сомкнулась на лохматом загривке Суми.

«Уведи меня отсюда», – хотела сказать она вслух, но не могла разомкнуть губ.

Точно прочитав ее мысли, Суми пошел вперед, уводя за собой принцессу, что точно кукла механически переставляла ноги. Она не видела, как кто-то из мужчин попытался остановить ее, протянув к ней руку, как и не заметила и того, как эта самая рука едва не осталась в пасти Суми. Ее друг точно чувствовал, что нужно ей сейчас, не позволив никому из присутствующих коснуться ее или остановить.

Некоторая часть этой ночи точно выпала из ее реальности. Она не помнила, как она оказалась в их с Риком комнате. Не знала, что делала все это время. Ей казалось, что она погрузилась в кромешную тьму, где нет никого и ничего. Лишь странное оцепенение, что не позволяет ей просто разрушиться. Точно изваяние из хрупкого камня, она сидела на краю их постели, боясь пошевелиться, чтобы пеплом не осыпаться от неосторожного движения. Ей казалось, что она горела в эту ночь. Горела, пожираемая жадным пламенем изнутри, но не в силах издать и звука. Эта молчаливая агония длилась и длилась, заставляя забыть обо всем вокруг. Неизвестно, сколько еще она бы так просидела, если бы за окном не забрезжил рассвет. Первые лучи солнца, отразившиеся в талых снежинках на окнах, ослепили ее, заставив болезненно сощуриться. Ей показалось, что свет причудливым образом преломился, делая солнечные лучи похожими на тысячи сияющих ниточек, что заполнили собой пространство комнаты. Она машинально потянулась к одной из этих нитей и вздрогнула всем телом, ощутив ее податливость и послушность в своих руках. Не сразу она поняла, что именно такое она сейчас видит. Когда же осознание пришло, принцесса Аира горько заплакала. Не о таком становлении Властителем она мечтала.

Веня тяжело поднималась на второй этаж. Начало нового дня не несло с собой ничего хорошего. Все становилось лишь хуже. Она прорыдала всю ночь. Всю ночь не могла поверить в то, что все происходящее реальность! Не могла осознать не только смерть Рика, что было просто немыслимо, но и смерть родного для нее человека.

«Этот пройдоха не мог умереть!» – повторяла она самой себе всю прошедшую ночь. Это было невозможно! Насколько хорошо она знала своего деда, настолько же была уверена, что этот проныра может выбраться как угодно и откуда угодно!

Но стоило взять себя в руки. Она понимала и то, что необходимо обо всем позаботиться! Все должно сделать в срок. Времени не так и много. Нужно оповестить других властителей, организовать поминальный обет и заказать службу у жрецов. Хоть Рик и Крайс не были набожными, но то их проблема, она сделает все как надо! Чтобы, когда уже ее черед придет, ей не было перед ними стыдно, когда пересечет реку забвения…

На этой мысли женщина вновь заплакала, хотя и запрещала себе это делать! Всю ночь в их дом прибывали старосты деревень, управляющие, наместники, охранители, все те люди, что отвечали за порядок в пределах Грозового Перевала, старейшины их земель, Властители, что являлись учениками и подопечными Рика. Так было принято. В случае смерти Властителя земли собираться всем, чтобы уже вместе принимать важные первостепенные решения. Зима была близко, и смерть такого человека, как Рик, не предвещала ничего хорошего их краю.

Стоило ей выйти из своей комнаты, как не было и минуты, чтобы она не слышала скупых слов соболезнования. Она обходила дом в поисках Йолинь, но той нигде не было. Это было плохо. Именно она должна была встречать прибывающих людей и принимать слова поддержки. Таков закон для жены хозяина. Конечно, она могла об этом и не знать, да никто и не потрудился объяснить, что к чему.

«Но ее вчерашнее поведение… Только бы не было проблем из-за этого!» – мысленно взмолилась Веня.

Как же на нее смотрели собравшиеся, сколько шептались за спиной, что аирская ведьма и слезинки не пролила, как бы не ее рук дело было! Столько всего услышала вчера женщина и не знала, как это пресечь… особенно теперь. Она уже привыкла к Йолинь, почти научилась понимать ее, и то вчера испугалась…

Но та гостья, что прибыла сегодня под стены этого дома, просто выбила почву из-под ног женщины. Кем была Веня в стенах этого дома? Кем-то вроде старшей над прислугой и по ведению хозяйства. Будь ее воля, она бы вышвырнула эту Марсию за косу так, что та сюда дорогу бы забыла. Но теперь, когда в доме все старосты и вся правящая верхушка Грозового Перевала, а эта гадина вся в слезах да пузатая…

– Вот сука, – зло сплюнула Веня, наконец-то подходя к дверям комнаты Рика и Йолинь.

Веня осторожно постучала в дверь, но, так и не дождавшись ответа, приоткрыла ее и вошла внутрь. Честно сказать, она испугалась. Еще вчера она хотела прийти к подруге, но в свете последних событий просто не смогла этого сделать. И эта тишина в ответ на ее стук заставила Веню всерьез забеспокоиться.

Принцессу она увидела тут же, как вошла. Женщина сидела перед высоким зеркалом. То, что было одето на Йолинь, Веня, по своему обыкновению, называла хламидой. Этакая простая белая хламида, с широкими рукавами, длиной до пола и с широким поясом.

– Что ты делаешь? – настороженно поинтересовалась Веня.

– Думаю, – спокойно ответила Йолинь.

– О чем?

В ответ девушка тяжело вздохнула и взяла густой гребень с трюмо, начиная причесывать свои густые иссиня-черные волосы. Веня не видела лица Йолинь, но со спины она казалась совершенно спокойной, невозмутимой.

– Знаешь,