внутри. Ты представляешь, чем это может обернуться для нас впоследствии? Я всегда был против твоей задумки, сейчас же единственное мое желание – это избавиться от нее, – кивнул Адаль в ту сторону, где за дверью стояла Йолинь.

– Ты всегда можешь сделать это, если она даст повод…

– К чему ждать это самое «если»? Угрозу необходимо искоренять еще в зачатке. Ее сила действует даже на Властителей. Ты только посмотри на них, – скривился мужчина, заметив, с каким восторгом смотрят на Йолинь ученики Рикхарда.

– Ты бы рассуждал так же, если бы на ее месте сейчас стояла Йолантис? – тихо спросил Джодок, посмотрев на своего младшего брата.

– Как ты можешь их сравнивать, – возмущенно пробормотал Адаль.

– И все же?

На какое-то время Адаль замолчал, отведя взгляд. Его женщина все еще была жива в его памяти, даже спустя столько лет он продолжал думать о ней.

– Это другое, – уже тише проговорил он, – она была другой! Она никогда не помышляла об убийствах, я уже и не говорю о том, чтобы воплотить свои желания в реальность.

Джодок лишь улыбнулся уголками губ, но улыбка его вышла отчего-то печальной, а взгляд стал по-отечески теплым и мудрым.

– Мы рождены от одного отца, но между нами вечность. Я помню отца, когда он потерял мою мать, и до тех пор, пока не встретил вашу. Я помню тебя, когда Йолантис ушла, и я вижу свое отражение в зеркале каждый день с тех пор, как не стало моих дочерей и Лорин… – тяжело вздохнул мужчина. – Даже заяц может убить охотника, если ему выпадет шанс освободиться. Пусть у него нет острых волчьих зубов, но его ноги с легкостью вспорют живот взрослого мужчины. Не будь так строг и не говори так, словно на твоих руках нет крови.

– На моих руках лишь кровь врагов… – запальчиво начал Адаль.

– А мы ее враги. И я надеюсь, судя по тому, что она делает сейчас, бывшие.

Двое мужчин некоторое время молча смотрели друг другу в глаза, точно каждый из них настаивал на своей правоте. Но Джодок не зря был старшим из трех братьев. Он позволял им принимать равное участие в одних делах и мог быть единовластным правителем в иных. Если он чувствовал, что течение силы говорит ему сделать именно так и никак иначе, он мог стоять до конца на том, что считал верным. Адаль это знал. Интуиция у старшего брата была невероятной. И большей частью он старался следовать за его чутьем. И в то же самое время он помнил, какой была эта принцесса несколько лет тому назад. А в то, что люди способны кардинально меняться, он давно уже не верил.

– Может быть, – тихо заговорил Джодок, – это не она не способна измениться, а уже ты?

Они так давно были вместе, что, казалось, могли читать мысли друг друга. Этот вопрос не удивил Адаля, а вот его смысл… Неприятно.

– Запомни, я был против, – все же сказал младший брат, тряхнув головой, отчего его светлые волосы рассыпались по широким плечам.

Адаль был красив какой-то особенной, утонченной красотой. Его высокая, худощавая фигура, тонкие длинные пальцы на руках, изящный нос и губы, невероятной глубины синие глаза могли сделать его похожим на девушку, если бы не та невероятная стать, что читалась в каждом его движении. Он был воином, и об этом говорило его тело. Джодок же, немного ниже ростом, вовсе не красавец. Обычный, вот то слово, которое идеально подошло бы старейшине, если бы не темные глаза-колодцы, в которых так легко было потеряться, и необычайная харизма, которая исходила от этого мужчины, стоило ему заговорить.

– Это твоя ответственность, – добавил он, потянув на себя ручку входной двери и пропуская брата вперед.

– Как всегда, – усмехнулся тот, первым входя в стены зала, где творилась волшба совершенно нового даже для него уровня.

Женская энергия всегда была отличной от мужской. Они поняли это очень давно. Энергия Сердца никогда не могла взаимодействовать с ней, изменяя женщин, делая их Властителями. Прежде такого не случалось. Но после того, как Дайли изменила принцессу, Джодок впервые почувствовал возможность в этом. А, если у него рождались идеи, он привык воплощать их в жизнь. И вот он здесь, где юная женщина плетет свои первые чары, толком и сама не понимая как. Никто из присутствующих даже не осознает этого, кроме его самого и брата, и то лишь потому, что они сильнее и старше. Эта энергия, такая нежная, тонкая и в то же время крепкая, что не разорвать так просто эти путы. Она неощутимо ложится на плечи, и стоит перестать осознавать, что происходящее – это магия, как сам начнешь верить в то, что говорит принцесса. Тебе захочется этого.

Стоило входным дверям открыться, как Йолинь невольно вздрогнула. На пороге стояли двое, кого бы она предпочла больше никогда не встречать. Она здорово недолюбливала старейшин Севера и считала, что ей было за что! Но сейчас это было неважно. Что, если они почувствуют то, что она делает? Или уже почувствовали? Что ей тогда делать?

«Неважно, – подумала она, подтягивая к себе нити своего дара. – Если понадобится, то старейшин сегодня же изгонят за пределы Грозового Перевала. Какими бы сильными они ни были, но вряд ли пойдут против разъяренной толпы?!»

«Что это? – ее темная сторона порой была куда более рациональной и полезной. Вот и сейчас она слушала советы той, что так долго не могла принять в себе. – Паника? Ты расстраиваешь меня. Никогда не будь мышью в углу! Когда начинаешь дергаться без толку – исход всегда будет одним, и ты это знаешь».

Она и впрямь знала это. Потому глубоко вздохнула и постаралась расслабить плечи, что казалось, свело судорогой от напряжения.

– Я рада, что вы почтили мой дом в этот день, – ровно сказала она.

– Рада она, хорошо хоть сказала, – буркнул Адаль за спиной брата, так что услышать мог только он.

– Жаль, – заговорил Джодок, грустно улыбнувшись, – что повод для нашей встречи выпал столь безрадостный. Но, – осмотрелся он по сторонам, – мы рассчитывали увидеть вас всех у берега Тирты. Почему не проведен поминальный ритуал, как требует того обычай Севера?

– Потому, – встретившись взглядом со старейшиной, заговорила принцесса, – никто в моем доме не станет проводить поминальный обряд, пока тело моего мужа не окажется на родной земле.

– И что вас заставляет надеяться отыскать его? – прищурился мужчина.

Йолинь скупо усмехнулась, не отводя глаз, и чуть тише сказала:

– Вам ли не знать, что заставляет меня?

– Справедливо, – кивнул мужчина