пленными офицерами и солдатами, что позволило начать формирование 2-го и 3-го батальонов и команд.

Со снабжением полка необходимым снаряжением, обозом, лошадьми было еще хуже. В Харькове полковник Наумов напрасно пытался что-либо получить от штаба армии: все было, но отправлялось в другие формирующиеся части, и только с переездом в Курск полк начал получать необходимое. Но не хватало лошадей, двуколок, телег. Роты доведены были до 120–130 штыков; в каждом батальоне одна рота была офицерской. Кадр полка непрерывно пополнялся возвращающимися по выздоровлении от ран и болезней марковцами.

Но формировать полк не значит только создавать ему известную организацию, снабжать необходимым и даже готовить его части к бою, но и заниматься моральным его становлением: создавать дух, единство боевой доктрины, полное взаимопонимание и взаимное доверие. В этом отношении в полку было большое упущение. Занимались лишь в батальонах, а общего связующего руководства не было. Все, и то лишь в некоторой степени, решалось личными общениями среднего и младшего командного состава. Штаб полка был как-то мало чем связанной с полком единицей. В нем шла своя жизнь, отдаленная от готовящегося к боям полка. Один из чинов штаба, поручик, полуинвалид, доброволец-второпоходник, за совершенное им преступление был, по приказанию генерала Кутепова, расстрелян.

Самостоятельно шла жизнь и подготовка в батальонах, руководимых своими командирами. Занятия велись по их усмотрению добросовестно с расчетом закончить подготовку в кратчайший срок. Обращалось серьезное внимание на становление главного духа. Проводились беседы особенно с офицерами, почти поголовно из мобилизованных в Курске и его районе. В одном из батальонов командир на первом же занятии сказал приблизительно следующее:

— Господа офицеры! Мы ведем борьбу с большевиками, и не мне объяснять, почему и зачем. Вы лучше меня знаете, что такое большевизм, коммунизм, рабоче-крестьянская власть, «вся власть Советам» и так далее. Вы испытали их! О борьбе могу одно сказать — она должна быть доведена до полной победы.

Нас, как армию, должно прежде всего интересовать, как вести эту борьбу, как достичь победы. Вы знаете, она ведется с конца 1917 года. Вы знали, читали о гибели Корнилова, Маркова, Дроздовского, о смерти Алексеева; читали и о победах красных армий и пр. Но тем не менее, вот мы здесь, в Курске. Дело в том, что, как сказал наш шеф, генерал Марков: «Ис малыми силами можно делать большие дела», и Добрармия их делала.

Далее командир батальона приводил примеры из истории марковцев, говорил о понесенных жертвах и о долге, который они, офицеры, теперь призваны и обязаны выполнить. Затем было предложено задавать вопросы. И по этим вопросам можно было судить, насколько эти «новые» офицеры не могут постичь высоты духа старых добровольцев. Им казалось, что численной силе должна быть противопоставлена такая же или немного уступающая численно сила, чтобы добиться победы.

Закончил беседу командир так:

— Господа! От нас требуется решительно победить в себе все колебания и страхи. От офицеров без всякого снисхождения!

В конце сентября полк смотрел генерал Кутепов. Внешний вид был блестящий. Но красоты недостаточно для боя: нужны были пулеметы не на двуколках казенного образца, а на любых тачанках, подводах. Совершенно отсутствовала хотя бы маленькая команда ординарцев-разведчиков.

Первые бои полка

На фронте наступление шло успешно, и кадр молодого полка уже подумывал об участии в нем: в боях быстро пройдут и обучение, и внедрение должного духа, и, наконец, пополнение всем необходимым.

Фронт подходил уже к Орлу; на правом фланге дивизии к Ельцу. Скорей туда, к своим старшим братьям 1-му и 2-му полкам! И… неожиданно и срочно грузится 2-й батальон, едет на участок к корниловцам и выгружается на станции Становой Колодезь, в 20 верстах не доезжая Орла, где стоял штаб дивизии. На следующий день он выступил в западном направлении. 5 октября высаживается и 3-й батальон.

Что случилось? Почему полк побатальонно отправляется на фронт, и притом не на присоединение к своим полкам? Наступление Добровольческого корпуса не везде шло одинаково успешно. В то время, когда на правом фланге 1-й и 2-й Марковские полки подошли к Ельцу, левее алексеевцы пересекли железную дорогу Елец — Орел, далее влево корниловцы были у Орла на левом фланге, 3-я дивизия значительно отстала. Между корниловцами и 3-й дивизией образовался уступ верст в двадцать.

Штабу армии было известно, что к западу от Орла, в 60 верстах у города Карачева, сосредоточивается ударный кулак в составе Латышской дивизии и кавалерийских частей, но тем не менее он не сдерживал наступление корниловцев, а побуждал их взять поскорее Орел. Корниловцы, уже испытывавшие давление слева, продолжали наступление, 1 октября взяли Орел и сразу оказались под ударом не только слева, но и под угрозой обхода. Им в тыл устремились латыши. Из Курска навстречу им высылаются батальоны 3-го Марковского полка.

2 октября 2-й батальон столкнулся с латышами, уже перешедшими на восточный берег Оки южнее Орла. Во встречном бою он не удержался и, с потерей четверти своего состава, до 125 человек, отошел. На следующий день он, отбив латышей, перешел в наступление, но дошел лишь до вчерашнего места боя, где подобрал своих многочисленных убитых. Батальон вошел в подчинение командиру 2-го Корниловского полка. Латыши напирали. Положение становилось тяжелым. 5 октября оставлен был Орел. На фронт вызывается весь 3-й Марковский полк.

7 октября два батальона переезжают на станцию Дьячье. Полку (два батальона) дан участок от реки Ока до правого фланга 3-й дивизии.

9 октября им, без одного орудия, приказано перейти в наступление в направлении на город Кромы, во фланг обходящему корниловцев противнику.

Морозный день. Колонна шла в образцовом порядке, выслав вперед дозоры. Все шли в полном молчании. О чем думали офицеры и солдаты, идущие в первый для них бой с красными? «Старые» марковцы шли, пытливо присматриваясь к «молодым», волнуясь не за себя, а за них, им еще неизвестных. Они привыкли, что в старых марковских рядах шли с песнями, шутками, уверенно, смело. Образцовый порядок не был