два: кто виноват в том, что случилось с Петром и насколько правдив рассказ старика о «Бастионе».

Ответа не наблюдается.

Макар прикусывает губу хмурясь.

У Луки спрашивать бесполезно, судя по всему, он и сам не в курсе того, что было до его появления на базе.

— Сначала ко мне заедем.

Макар оборачивается на голос, встречаясь взглядом с Лукой.

Тот сидит, повернувшись назад, так что пересекающий его грудь ремень безопасности по максимуму натягивается.

— Заберёшь вещи. А потом — домой.

Макар кивает за мгновение до того, как щёки опаляет колючим жаром стыда.

О родителях он ни разу не вспомнил. Ни о том, что им могут позвонить из школы, ни о том, что они будут делать вернувшись. Часов под рукой нет, чтобы проверить, но Макар подозревает, что по возвращении их могут уже ждать дома.

А ещё…

Он невидяще смотрит в окно.

Макар ни разу не вспомнил об оставленном у Луки Глебе. Вообще. Принял как данность тот факт, что он с ними не пойдёт, подслушал о домовом, что приглядит и успокоился.

А сейчас что?

— Приехали, — снова обрывает, вытягивая из мыслей в реальность Лука.

Хлопает дверца и Макару волей-неволей приходится выбираться следом на влажную прохладу, что тут же забирается под одежду, требуя поторопиться и убраться с улицы. Благо хоть дождь вроде бы закончился.

Под ногами хлюпает лужа, невольно напоминая, как массивные копыта ступали по раскисшей от воды почве пока перепуганный мальчишка, цепляясь за отца, шёл к минивэну. По спине ползёт совершенно не связанный с погодой холодок. Тем более что они уже давно не на улице.

«Ему ведь помогут?» — так и застывает на губах.

Помогут. Должны помочь. Тем более что старик думает так же. Иначе бы не просил.

Новая порция холодка дышит едва ли не в лицо, стоит переступить порог квартиры. Но тут Макар хотя бы понимает, что происходит и кому обязан этим ощущением.

— Бери вещи и спускайся.

— А Глеб? — всё-таки слетает вопросом с губ.

Тот словно только этого и ждал: появляется на пороге вместе с выскочившим в коридор белым котом. Смотрит хмуро, скрестив руки на груди.

— Ну?

— Наши победили, добро восторжествовало, — по лицу Луки пробегает непонятная тень, но Макар не успевает ничего сказать или спросить пойманный требовательным: — Иди, я не хочу, чтобы Степан Викторович, устав ждать, поднялся сюда.

Макар прекрасно понимает это его нежелание. Поэтому не сопротивляется, лишь бросает быстрое и чуть виноватое: «Вечером заходи — поговорим», разворачивается и сбегает по ступеням вниз. На мгновение, кажется, что он чувствует хмурый, недовольный взгляд оставшегося в квартире Глеба, но понимает что это не так. Слишком быстро закрылась дверь, отрезая их друг от друга.

Снова становится стыдно за то, что бросил друга, но Лука прав. Если они изначально решили, что о причастности Глеба не стоит распространяться, значит и видеть его в квартире другим не желательно.

С этой мыслью Макар забирается обратно на заднее сидение к успевшему проснуться и сесть нормально Косте. Тот осоловело хлопает глазами, видимо ещё не до конца очнувшись, но когда видит Макара расплывается в улыбке.

— Какой адрес? — спрашивает Степан Викторович, стоит только дверце захлопнуться, и Макар называет улицу и дом. Тем более что тут недалеко, только объезжать придётся.

«Вопросы — дома, хорошо?» — тут же обрубает Макар.

«Я могу и мысленно» — парирует Костя, отворачиваясь к окну.

«Я рад, что ты вернулся» — успокаивающе и ободряюще одновременно.

«Я тоже…»

На мобильнике на удивление ни одного пропущенного вызова или новой смс. Словно родителям не звонили из школы или они решили оставить разговоры до дома.

Осталось только понадеяться, что их довезут раньше, чем те вернутся с работы.

Макар на мгновение прикрывает глаза.

—

Свернувшееся внутри тугим клубком напряжение ослабевает лишь когда, переступив порог дома, Макар понимает что они одни. Облегчение накрывает так, что внутри появляется странная слабость. Пахнет домом и уличной свежестью, что скопилась в комнате из-за так и не закрытого окна.

— Поесть что-нибудь найдёшь? — доносится из комнаты, где уже скрылся Костя.

— Тогда на тебе швабра и ноги помой, — закинув рюкзак в комнату, парирует Макар. — Наследил.

Следы хоть и не критичные, но всё равно есть: грязь с ног, что Костя успел поймать по пути, никуда не делась.

Макар улыбается, исчезая в кухне.

Он дома. С Костей. Скоро придут родители. А вечером — Глеб. Если им не прилетит за прогулы. А со всем остальным они разберутся потом. И все вместе.

* * *

— А теперь рассказывай, — звучит требовательно, как только Лука запирает дверь, отрезая себе пути отступления.

Хотя деваться в любом случае некуда. Это его квартира и он сам отправил Макара, оставаясь наедине с Глебом. Ну, почти наедине.

По возвращении вившийся вокруг него, словно желающий убедиться в реальность происходящего, Тихон куда-то испарился, как и отец, однако из квартиры они точно никуда не делись.

Как и Глеб, что всё так же стоит на пороге его комнаты, скрестив руки на груди: упрямо вздернут подбородок, хмуро насуплены брови и пристально смотрят чёрные глаза, словно двустволка. Только эти дула совсем не страшные. Как и сам Глеб. Особенно если взглянуть на растрёпанные, едва ли не стоящие дыбом волосы, будто последние часы тот только и делал что запускал в них пальцы.

«Зарисовать бы» — мелькает дурацкая мысль и Лука едва не усмехается.

Всё что случилось, внезапно становится далеким и прошедшим. Они справились, Костю нашли. Может быть старику помогут. Ведь не оставят же их без помощи? Мальчишка не виноват в том, что всё так вышло.

А Глеб…

Лука снова окидывает его взглядом и отворачивается. Если будет трепаться, пойдёт в команду вот и всё. Но лучше всё же чтобы он ушёл до того, как отчим приедет обратно.

— Костю нашли. С ним всё хорошо. Скоро они с Макаром будут дома. И тебе бы пора.