– Итак, каков вердикт? – непринужденно поинтересовалась я, чтобы скрыть свою реакцию. – Он настоящий?

Лукас еще с пару секунд изучал его.

– Я никогда не видел камня богини, так что не знаю. Он был с тобой, когда ты покинула остров?

– Не знаю. Я обнаружила его у себя в волосах после того, как приняла душ в больнице. На келпи он был белым, но мне кажется, что это тот же камень. Если снять его, он снова крепится к моим волосам и прячется среди них, когда я заплетаю косу. Как-то раз Вайолет делала мне прическу и не заметила камня, иначе что-то бы сказала. Он будто живет собственной жизнью.

Лукас долгое время молчал, и это начало меня нервировать. Так как я не видела его лица, то и не знала, о чем он думал. Что я вру? Или расстроился, что у человека оказался бесценный фэйский предмет? Не то чтобы у меня был выбор. Я бы с радостью отдала ему камень, если бы могла.

Но что, если я могу? В прошлые разы, снимая камень, я всегда оставляла его в комнате. Но если отдать его фэйри, он может выбрать нового хозяина.

Я убрала руки Лукаса, схватила камень и, скривившись, отцепила его. Затем повернулась и всучила ему камень наряду с несколькими прядями.

– Забери его. Он принадлежит фэйри.

Он покрутил алый камешек на ладони.

– Я чувствую что-то внутри него.

– Магию?

– Скорее, энергию. – Его руки замерли, и он резко втянул воздух. – Как от дома.

– Разве так не со всеми фэйскими предметами?

Лукас продолжил рассматривать камень.

– Как только что-то покидает наш мир, оно теряет энергию. Магия остается, но жизненная сила нашего королевства угасает. Поэтому мы и возвращаемся на родину, чтобы восполнить ее. – Он поднял на меня полный восхищения взгляд. – Я верю, что это камень богини.

Я с самого начала это подозревала, но его подтверждение немного меня потрясло.

– Почему я?

– Пути Аэдны неисповедимы, но она подарила камень тебе, – мягко ответил он. – Ты прыгнула в реку, чтобы спасти жизнь, а затем забрала камень у келпи. Должно быть, Аэдна сочла этот поступок достойным ее благословения.

– Но я простой человек.

Он взял мою ладонь и вложил в нее камень.

– Я бы никогда не использовал слово «простая», чтобы описать тебя, Джесси.

Воздух вокруг нас накалился. Мы стояли всего в паре сантиметров друг от друга, держась за руки. Хотела бы я свалить всю вину на камень, но от него у меня никогда не порхали бабочки в животе и не появлялось острой необходимости в чьем-то прикосновении.

Рот Лукаса слегка приоткрылся, напоминая, каково было прильнуть к нему своими губами. Он подошел чуть ближе, и мое сердце заколотилось. Словно мотылек, летящий на пламя, я сократила оставшееся расстояние между нами и почувствовала дрожь, прошедшую по нам обоим, когда мое тело прижалось к его.

Лукас опустил голову, и я закрыла глаза. Его губы так легко прикоснулись к моим, что я усомнилась, а не почудилось ли мне. Его теплое дыхание ласкало мне щеку, голова закружилась от предвкушения и жажды. «Поцелуй меня», – молило все мое тело.

Словно услышав немую молитву, его губы припали к моим. В отличие от ненасытных поцелуев на диване, этот был мучительно медленным и наполнил меня тоской по тому, что не могло быть моим. Потерявшись в его прикосновениях, я забыла обо всем за пределами этого сада, как и о том, чему никогда не бывать. В этом мире существовали только он да я, и ничего больше.

Разумеется, когда-нибудь это должно было закончиться, но у меня все равно кольнуло в сердце, когда Лукас прервал поцелуй. Он отпустил меня и отошел, увеличивая расстояние между нами, и на замену его теплу стремительно пришел холод.

– Джесси… мне не стоило, – грубо произнес он, но ранили меня не его слова, а вина, отчетливо читавшаяся в его глазах.

Я подняла руку.

– Не стоит. Я тоже тебя поцеловала, так что это не твоя вина. Мы поддались моменту.

Казалось, он хотел сказать что-то еще, но никакие слова уже не изменили бы сложившуюся ситуацию. Мое сердце сжалось, и я посмотрела на камень на ладони, пытаясь вернуть самообладание.

– Теперь, когда ты знаешь о камне богини, думаешь, это из-за него на мне не срабатывает твоя защита?

– Это единственное логичное объяснение.

– Что, если я отдам его тебе? Или Фарису? – Я протянула ему камень.

Лукас покачал головой.

– Это так не работает. Его должна подарить Аэдна.

– Что нам терять? – Я развернулась и направилась к двери. Раз он не хочет попробовать, я найду другого кандидата.

– Куда ты?

– Хочу отдать его Фарису! – крикнула я через плечо. – Если кто и заслуживает благословения богини, то это он.

Я вошла в гостиную и подошла к Фарису, читавшему книгу. Затем протянула ему камень на ладони.

– Возьми его.

– Что это? – Он опустил книгу и посмотрел на мою руку.

– Камень богини. Я хочу, чтобы он был у тебя.

Он криво улыбнулся.

– Думаю, их должна дарить богиня, а не ангел.

Я окинула его испепеляющим взглядом.

– Просто возьми его.

Хихикнув, он взял камень с моей ладони.

– Десять минут наедине с Лукасом, и ты стала даже более властной, чем он. Итак, зачем мне нужен… нужен…

– Фарис?

Он не ответил, только смотрел на меня стеклянными глазами человека, погруженного в транс. Меня охватил страх, и я попыталась забрать камень, но Фарис крепко сжимал его в кулаке.

Я позвала Лукаса, но он уже был рядом. Он пробежал мимо меня и безуспешно попытался раскрыть ладонь Фариса. Что бы ни сжимало ее, оно было сильнее наследного принца Неблагого двора.

У меня подкосились ноги, и я опустилась на диван рядом с Фарисом. Снедаемая чувством вины, наблюдала, как Лукас пытался привести в чувство нереагирующего друга. «Пожалуйста, Аэдна, не наказывай его за мою ошибку. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста».

Фарис дважды моргнул. Его непроницаемое выражение лица сменилось безмятежным – иначе и не назовешь. Я затаила дыхание, когда его кулак раскрылся, и внутри… ничего не оказалось.

Моя рука потянулась к затылку и, разумеется, камень прятался среди волос. Но как же Фарис? Если я навредила ему, то никогда себя не прощу.

– Фарис? – настороженно позвала я.

– Ангел, – он улыбнулся. Мне показалось или его цвет лица улучшился? И глаза как-то изменились… В них загорелась искра, которой не было раньше.

– С тобой все в порядке?

Он глубоко вдохнул, как человек, который втянул свежий воздух впервые за много месяцев.