– Не помню, когда мне последний раз было так хорошо.

– Что ты чувствуешь? – спросил Лукас.

Фарис с легкостью встал, прогулялся в другую часть комнаты, развернулся и развел руки.

– Я снова чувствую себя самим собой.

Лукас подошел к нему, прижал ладонь к груди друга, и воздух вокруг его руки замерцал голубой магией. Я впервые видела, как он использовал свои чары, и подозревала, что он редко делал это на людях.

– Я не нахожу ни следа железа в твоем организме. – Лукас опустил руку. – Ты полностью исцелился.

Фарис прижал кулак к сердцу и посмотрел на меня.

– Ты это сделала.

– Это был камень. – Я перевела взгляд на Лукаса за помощью.

Тот хлопнул друга по плечу.

– Похоже, наша Джесси благословлена богиней.

– Что?! – У Фариса отвисла челюсть.

Позволив Лукасу самому все объяснить, я взяла еще теплый кофе и попивала ароматный напиток, пока он вводил Фариса в курс дела. Посредине истории в гостиную пришли Конлан, Йен и Керр, и Лукасу пришлось начать сначала. Их громкие возгласы из-за чудесного исцеления услышал Фаолин и сбежал по лестнице с еще мокрыми после душа волосами. Парни хлопали друг друга по плечам и обнимались, поздравляя Фариса с полным выздоровлением.

Я тихо сидела рядом и с каждой минутой все больше чувствовала себя чужаком на их празднике жизни. Мой взгляд наткнулся на дверь, и я задумалась, заметит ли кто-то, если я уйду.

Встав, я ненавязчиво двинулась к столу, где лежали куртка и ключи, и подхватила их, стараясь не шуметь.

– И куда это ты собралась? – спросил Лукас из-за спины.

Я вскрикнула и обернулась. Ключи вылетели из руки и проехались по полу, останавливаясь у его ног. Он поднял их, но не вернул.

Я прижала к себе куртку, внезапно оказавшись в центре внимания наследного принца Неблагого двора и всей его королевской стражи.

– Я решила…

– …улизнуть, пока никто не видит? – закончил за меня Лукас.

«Да».

– Нет.

Тот вскинул бровь, намекая, что из меня ужасная врунья. Но что я могла сказать? Что чувствовала себя здесь неуместно? Что мне было неловко находиться рядом с ним после нашего невероятного поцелуя, который закончился его заявлением, что это была ошибка? Или что я боялась снова в него влюбиться, хотя эта дорога вела прямиком к разбитому сердцу? Все это правда, но я не могла в ней признаться.

Он жестом показал мне сесть на один из стульев.

– Нам все еще нужно обсудить вопрос твоей защиты, раз уж мы выяснили, что наложить на тебя чары невозможно.

– От кого ей нужна защита? – спросил Фаолин.

Лукас не сводил с меня глаз.

– От Анвин.

Его слова вызвали мгновенную реакцию. Все собрались вокруг нас, и Лукас рассказал о моей встрече с королевской стражей Благого двора. Не успела я моргнуть, как они решили, кто будет дежурить первым, и все мои возражения были пропущены мимо ушей.

– Вы раздуваете из мухи слона. Я больше не увижусь с принцем Ризом, и стража королевы оставит меня в покое. – Я потерла занывшую шею.

Конлан облокотился на кухонный островок.

– Ты не знаешь Анвин. Если до нее дойдет хоть какой-то слух о тебе и ее драгоценном сынке, ей это не понравится.

По мне пробежали мурашки. Ничто не мешало желтой прессе придумать какую-нибудь лживую историю, если они посчитают, что это поможет продажам.

– Тогда подкинем Анвин другой слух, – сказал Фарис. – Что-то такое, что убедит ее в незаинтересованности Джесси к Ризу.

Я посмотрела на него. Если озорной блеск в его глазах должен был меня успокоить, то у него ничего не получилось.

– Что ты предлагаешь? – спросил Лукас.

– Фотографии Джесси с кем-то другим. Ничего компрометирующего, но они должны выглядеть так, будто между Джесси и ее спутником не только дружба.

– Нет, – выпалила я, но никто не обратил на меня внимания.

– Это должен быть тот, кого Анвин легко узнает, – сказал Конлан. – Один из нас.

– Анвин не поверит, что человек променял наследного принца на низшего, – возразил Фаолин.

Фарис кивнул.

– Это должен быть Лукас.

– Вы же это не всерьез. – Я нервно хихикнула и посмотрела на Лукаса, но тот даже не улыбнулся. Более того, похоже, он обдумывал эту нелепую идею. Разве он не понимал, что тоже окажется в центре слухов? Насколько мне было известно, его ни разу не ловили на романтических отношениях с человеком.

– Нужно организовать все правильно. – Конлан щелкнул пальцами. – Теннин. Попросим его сделать снимки, он точно знает, как выставить их в лучшем свете для наших целей.

Я слезла со стула.

– Вы окончательно спятили. Я ни за что не позволю вам разместить мои фотографии на сайте какого-то журнала.

Я потянулась к ключам, но Фарис накрыл их ладонью.

– Теннин сделает все наилучшим образом. Он не поставит тебя в неловкое положение.

– Дело не в этом. – Я доверяла Теннину, но, как только фотографии окажутся в киберпространстве, их уже будет невозможно контролировать. Я повернулась к Лукасу, наблюдавшему за мной с непроницаемым лицом. – А как же наш план, чтобы я не высовывалась?

– Он вылетел в трубу, как только Анвин увидела твои снимки с Ризом, – многозначительно заметил он. – Это лучший способ сбить ее с твоего следа.

Я смиренно плюхнулась на стул.

– Думаю, я предпочту идею с телохранителем.

Конлан закинул руку мне на плечи.

– И что же тут веселого?

Я вышла из джипа и закрыла дверь, кривясь от тупой боли в плече. Покрутив рукой, чтобы размять сустав, направилась по улице к дому. Нужно напомнить Леви, чтобы перестал давать мне столько заданий с троллями. Пусть те и тупы, как мешки с камнями, но дерутся они грязно. Придется весь вечер прижимать пакет со льдом к плечу, иначе завтра я вообще не встану.

Я не замечала силуэта у фонарного столба, пока не дошла до ступенек в дом. Уловив краем глаза какое-то движение, потянулась за шокером и развернулась к приближающемуся человеку. После предупреждения держаться подальше от принца Риза благая стража не беспокоила меня уже неделю. Но временами я все равно реагировала на все слишком остро, например когда кто-то подходил ко мне на улице ночью.

Это оказался не королевский страж, да и вообще никто из тех, кого я ожидала увидеть у своего дома. Но она, несомненно, пришла ко мне. Я убрала руку с оружия в кармане и подождала, пока фэйри назовет причину своего визита, хотя ее презрительная насмешка говорила все за нее.