промежутке времени между половиной четвертого и нападением на доктора Келли, нам неизвестно. Я искал его по всему музею, но не смог найти.

— Надеюсь, вы как следует проверили его биографию, прежде чем предложить ему работу? Приходилось ли ему уже иметь дело с полицией? Проявлял ли он раньше подобную агрессию?

Мензис покачал головой:

— Ничего подобного с ним никогда не случалось.

Хейворд обернулась и, заметив среди полицейских Висконти, жестом приказала ему подойти.

— Запишите показания доктора Мензиса и охранника, застрелившего Уичерли, — велела она и добавила: — А доктора Келли мы сможем опросить после того, как она вернется из больницы.

— Ни в коем случае, — возразила Нора. — Я готова дать показания.

Хейворд сделала вид, что не расслышала ее слов, и спросила, обращаясь к Висконти:

— Где патологоанатом?

— Уехал в клинику вместе с телом.

— Скорее свяжитесь с ним.

Уже через минуту Висконти протянул ей рацию и предложил Мензису отойти в сторону, чтобы взять у него письменные показания.

— Доктор, — сказала Хейворд в рацию, — проведите вскрытие как можно скорее. Проверьте, есть ли повреждения височных долей мозга и особенно вентромедиального участка лобных долей… Нет, я не нейрохирург. Я вам все потом объясню.

Вернув Висконти рацию, она строго посмотрела на Нору.

— Отправляйтесь в больницу. Немедленно, — приказала она и жестом подозвала медиков: — Помогите ей подняться. — Потом повернулась к Смитбеку: — Я хочу поговорить с вами наедине, в холле.

— Но я должен ехать с женой…

— Мы потом доставим вас туда на полицейской машине, с сиренами и мигалками. Так что вы прибудете на место одновременно с машиной «Скорой помощи».

Она обменялась парой слов с Норой, ободряюще похлопала ее по плечу, после чего кивнула Смитбеку, приглашая его проследовать за ней в холл. Они устроились в укромном уголке, и Хейворд пристально посмотрела на журналиста.

— Давно мы не беседовали, — заметила она. — А я думала, вам есть чем со мной поделиться.

Билл заметно смутился:

— Я опубликовал статью, о которой мы с вами говорили. Даже две статьи. Но они ни к чему ни привели. По крайней мере ко мне никто не обращался.

Хейворд кивнула и продолжала выжидательно смотреть на него. Смитбек быстро взглянул на нее и тут же отвел глаза:

— Я проверил все ниточки, но они ни к чему не привели. Тогда я… тогда я отправился в дом.

— В дом?

— В его дом. Туда, где он прятал Виолу Маскелин.

— Вы проникли внутрь? Не знала, что они уже закончили осмотр. Когда сняли ограждение?

Смитбек еще больше смутился:

— Ее еще не сняли.

— Что? — Хейворд повысила голос. — Вы проникли на действующее место преступления?

— Не такое уж оно действующее, — быстро ответил журналист. — За все время я видел там лишь одного копа.

— Имейте в виду, мистер Смитбек, я не хочу больше ничего слышать. Я не позволю вам использовать незаконные методы…

— Но именно в доме я и нашел это.

Хейворд замолчала и внимательно посмотрела на него.

— Я ничего не могу доказать. Это всего лишь предположение. Вначале я действительно подумал, что в этом что-то есть, но потом… Потому я вам и не звонил…

— Выкладывайте.

— В шкафу для верхней одежды я нашел несколько пальто, принадлежащих Диогену.

Хейворд молча слушала, скрестив руки на груди.

— Три из них очень дорогие, из кашемира или верблюжьей шерсти, элегантные, итальянского покроя. Но помимо них в шкафу оказалась парочка неуклюжих, колючих полупальто из твида — тоже дорогих, но совершенно другого стиля. Таких, которые подошли бы скучному английскому профессору.

— Ну и?..

— Я понимаю, что это звучит странно, но, увидев эти твидовые пальто, я подумал, что они выглядят как одежда для маскировки. Словно Диоген…

— Имеет двойника, — закончила за него Хейворд. Она поняла, что имел в виду Смитбек, и ощутила внезапное волнение.

— Совершенно верно. И какой же двойник носит одежду из твида? Только профессор.

— Или хранитель, — добавила Лаура.

— Именно. И тогда мне пришло в голову, что он скрывается под маской хранителя музея. Ведь говорили же, что кражу алмазов совершил кто-то из своих. У Диогена не было сообщника, так может, он сам и есть сотрудник музея? Я понимаю, все это звучит немного дико… — Он замолчал и нерешительно посмотрел на Хейворд.

Лаура ответила ему твердым взглядом:

— Вы знаете, мне это совсем не кажется диким.

— Правда? — с надеждой спросил Смитбек.

— Абсолютно. Ваша версия соответствует фактам больше, чем любая другая из тех, что я слышала. Диоген — хранитель в музее. Думаю, так оно и есть.

— Но в этом нет никакого смысла. Зачем ему понадобилось красть алмазы, а потом превращать их в пыль и возвращать в музей?

— Может, это какие-то личные причины? Может, он за что-то испытывает ненависть к музею? Однако мы не сможем ответить на этот вопрос, пока не арестуем Диогена. Хорошая работа, мистер Смитбек. Но у меня есть к вам одна просьба.

Билл прищурился:

— Пожалуй, я догадываюсь.

— Ваша догадка верна. Этого разговора не было. И пока я не дам на то согласия, ваша версия не пойдет дальше. Вы ничего не сообщите жене и уж тем более «Нью-Йорк таймс». Это понятно?

Смитбек, вздохнув, кивнул.

— Хорошо. А теперь мне нужно найти Манетти. Но сначала я отправлю вас в больницу на полицейской машине. — Она улыбнулась. — Вы это заслужили.

Глава 37

В просторном, обшитом деревянными панелями кабинете директора Нью-Йоркского музея естественной истории Фредерика Уотсона Коллопи царило молчание. На встрече присутствовали: юрисконсульт музея Берил Дарлинг, глава пиар-отдела Джозефин Рокко и хранитель отдела астрономии Хьюго Мензис, — все, кто входил в короткий список доверенных лиц Коллопи. Расположившись за столом, они не сводили с босса глаз, ожидая, что он скажет.

Наконец Коллопи положил руку на обитую кожей столешницу и обвел присутствующих хмурым взглядом.

— Никогда за всю свою долгую историю, — начал он, — музей не сталкивался с кризисом такого масштаба. Никогда. — Он сделал паузу, давая присутствующим возможность осознать серьезность сказанного.

Его аудитория продолжала хранить молчание. Никто не шелохнулся.

— За очень короткое время мы пережили несколько серьезных ударов, любой из которых способен нанести невосполнимый ущерб такому учреждению, как наше. Кража и уничтожение коллекции алмазов. Убийство Теодора де Мео. Необъяснимая агрессия в отношении доктора Келли и последующая гибель виновника нападения — весьма заслуженного ученого, сотрудника Британского музея доктора Эдриана Уичерли, застреленного безответственным охранником… — Он помолчал. — Через четыре дня состоится одно из величайших событий в истории музея — открытие выставки, которая должна заставить общественность забыть о краже коллекции алмазов. И я хочу спросить вас: как мы